И тут увидел – ее глаза, полузакрытые, с закатившимися в блаженстве зрачками… Твою ж мать, да она близко!

Комната поплыла перед глазами, в паху все стянулось и напряглось, мешая движениям, но ее удовольствие было важнее. Просунув колено ей между ног, я вдавил девушку в стену, представляя, как сделаю это с ней голой... как задеру ее длиннющие ноги на локти и насажу ее на себя, ошалевшую и взмокшую – прямо здесь, у этой стены…

– Оххх… – она застонала, прикусывая губу. А потом вжалась в мое колено и охватила мою ногу своими – так резко, словно хотела сломать…

– Ну же… давай… – я схватил ее сзади за волосы и заставил откинуть голову, продолжая целовать, помогая ей коленом, чувствуя, как она елозит по нему, тихонько и жалобно поскуливая... – Давай, моя хорошая… Такая красивая…

Ее стоны стали выше, движения резче… Она тёрлась о меня всё быстрее и быстрее… и внезапно вскрикнула, выгибаясь тонкой осиной в моих руках… и обессиленная, рухнула на меня, как на преграду, не дающую ей упасть на пол.

Это был тот самый момент, когда каждая секунда на вес золота. Промедление смерти подобно. Не отпуская ее, дрожа от возбуждения, я развернул девушку к столу и, не напрягаясь, подсадил на него. Глаза ее все еще были закатаны, но она продолжала обнимать меня за шею, стараясь не свалиться.

Не обращая внимание на возбуждение, мозг координировал мои действия с исключительной точностью. Одним выверенным движением руки я расстегнул пуговицу ее джинсов и молнию. Задрать ее колени вверх, а джинсы к коленям, было делом одной секунды.

Обалденное, похожее на перевернутое сердце в кружевных трусиках открылось передо мной. Это сердце хотелось облапать всё и сразу… и ворваться внутрь – одновременно. Не снимая кружевное великолепие, я отодвинул его в сторону и застонал от переполняющего возбуждения, увидев аккуратные, нежные складочки с четким, парикмахерским рисунком вокруг. Лежа на спине, Алина схватилась руками за край стола и изогнулась, подаваясь вперед тазом и пытаясь нащупать меня.

– Сейчас… подожди… – попытался успокоить нас обоих я.

Держа ее колени полусогнутой рукой, полез в задний карман, за хранящимся там презервативом.  Как чеку с гранаты, зубами разорвал упаковку и выудил его. Той же рукой расстегнул свои джинсы, уже еле справляясь с пуговицей. Вся одежда съехала на пол, высвобождая дикие силы, томившиеся до этого в темнице трусов-боксеров. Эрекция даже меня удивила – торчало так, как будто кровь со всего организма собралась именно сюда.

Не видя происходящего, но явно чувствуя изменившеюся атмосферу, Алина нетерпеливо захныкала, от этого стона координация мне изменила… и презерватив выпал из пальцев, не успев натянуться и на начало головки. Упал, и немедленно укатился куда-то под стол. Лезть в кошелек за вторым было совершенно невозможно. Не тот момент. Сейчас – так!

Проведя большим пальцем вдоль складочек, я хотел проверить ждут ли меня. Она текла! Меня даже не ждали, меня вожделели! Поцеловать Алину я не мог, мешали обе ноги, объединенные джинсами, поэтому я слегка прикусил ее за икру, раздвигая складки внизу и просовывая мое продолжение ей внутрь, буквально на один сантиметр. Я тут!

Технически я был внутри, но, конечно, еще не вошел. Дразнил. Перебарывая себя от дикого желания вонзить и пробить её, помогая себе рукой, провёл головкой члена по ее складкам, слегка погрузился внутрь… и опять вынул член. Алина застонала еще громче, пытаясь надеться на меня и делая рывковые движения на встречу. Но я не поддавался.

Вытащив донельзя эрегированный член, я постучал им по началу складочек и слегка прижал, попытался обнаружить секретную кнопку. Это мне удалось абсолютно, судя по беспорядочным и нервным вскрикам Алины. Она нервно забила головой из стороны в сторону.

– Сейчас, сейчас!

Уже не тормозя события, я вонзился в нее, насаживая на себя, как на вертел. О да! Алина всхлипнула, задергалась, пытаясь вжаться в меня… явно желая еще раз обессиленно обмякнуть на столе. О нет, детка… Я только пришел!  Сильными, пробивающими толчками я стал вбиваться в Алину, стараясь протереться мимо каждой точки, встречающейся на моем пути.

Замолчавшая было Алина ожила, резкими стонами комментируя мой каждый прорыв, добавляя мне куража… Это было божественно, но продолжаться вечно не могло, я контролировал себя из последних сил, чувствуя, что долго еще так не протяну.

– О боже… О да, о да… – мелко задрожав тазом, Алина выгнулась, запричитала жалобно и тонко, я же увеличил скорость втыкания до околосветовой. Только то, что она держалась руками за край стола, объясняет, почему не вылетела с него под моими толчками.

Вдруг, ее причитания перешел в резкий крик и, отпустив стол, она вцепилась ногтями мне в таз. Это стало пределом. Вбившись в нее в последний раз, я кончил, стискивая зубы и выстреливая неимоверное количество жидкости. Стон дикого, нечеловеческого наслаждения вылетел из моей глотки, и я рухнул на стол, подминая собой сбитую в ком Алину…

***

Прошла вечность.

Кое-как отлепив себя от стола, я поднял не нее взгляд. Она горела на меня своими глазищами и вместе с тем, как-то мягко светилась. Я покинул ее тело, на дрожащих ногах поднялся и переместив нас обоих в более удобную позу, наконец-то дотянулся до ее губ и поцеловал этот мягкий, обволакивающий и тянущийся языком на встречу рот. Алина легонько стонала и целовала меня, одной рукой оглаживая и скользя по моему теряющему силы помощнику. Теряющему силы? Как бы не так.

Получив беспрекословный приказ из мозга, кровь опять хлынула, восстанавливая эрекцию. Удивленно сжимая меня рукой, Алина перестав целоваться, аккуратно проверяя, не показалось ли ей.

Зарычав, я стащил ее со стола, перегнул через столешницу, уложил животом на стол... И снова, не играя уже не в какие игры, вонзился в эту, уже не таинственную для меня пещеру, откуда навстречу мне хлынул водопад моей и ее жидкостей. Держа в руках ее зад, я бил и бил, слушая ее повышающиеся стоны и крики, и слезливые, бессвязные причитания. Кончили мы почти одновременно, причем я за секунду до нее. Но то, как судорожно, внутренними мышцами, она сжимала мой член, сказало мне, что я успел. Невероятно!

Полежал на ней какое-то время сверху, успокаивая дыхание, потом кое-как поднялся и развернул Алину к себе лицом, опять целуя в губы. Ее глаза были открыты, но мозги явно плохо соображали. Переместил ее на кровать, стаскивая наконец эти ненавистные, все время мешавшие джинсы. Трусы с нее снимать не стал, сил больше не было.

Наконец она открыла глаза и, улегшись на локоть, уставилась на меня. Я протянул ей полотенце, и она себя вытерла. Да уж, облил я ее сильно...

– Ты не-ве-ро-ят-ная! – еле смог выговорить спустя целую минут. – У меня ни с кем такого не было.

– И у меня не было, – ее голос хрипло сипел. – Никогда.

– Ты – моя. Никому тебя не отдам, – я был совершенно серьезен.

– Ни к кому я и не пойду, – Алина погладила меня по лицу. – У меня есть ты!