Твердый взгляд, уверенный голос, сильные пальцы, сжимающие телефон, напряженная челюсть. Майя наблюдала за матерью: сейчас умчится. Меган — суперпрофессионал-от-меня-ничто-не-укроется вошла в фазу выброса адреналина.

Майя засмеялась. Честно сказать, мать вызывала у Майи чувство нежности и восхищения своей собранностью, позволяющей ей избегать ошибок в поступках.

На другом конце трубки лейтенант Лоренс Гаррет кричал в возбуждении:

— Меган, срочно приезжай! Как можно быстрее! Бунт в тюрьме Вандсворф. Судя по всему, нескольким заключенным в этой неразберихе удалось сбежать. И...

Тюрьма Вандсворф. У Меган упало сердце.

— И?.. — спросила она, уже зная ответ.

— И Гейси тоже, — выдохнул Гаррет.

Майя увидела, как побледнела мать, как побелели пальцы ее руки, сжимавшие телефон, как у нее перехватило дыхание. Это длилось всего секунду, по и секунды оказалось достаточно, чтобы дочери открылось тщательно скрываемое человеческое лицо безукоризненной матери.

— Мама, тебе нехорошо?

— Нет-нет, ничего, мое сокровище, извини, просто плохая новость. В тюрьме случился бунт. Я должна этим заняться. Срочно.

Меган уже взяла себя в руки. Нежданная весть привела в рабочую форму ее усталый мозг. Гейси, опять эта сволочь!

Меган мысленно вернулась к трем самым продолжительным годам своей жизни, потраченным на поимку убийцы ее мужа. И вот точка. Предстояло возобновить охоту с нулевой отметки.

30 октября

Четверг

8:10

Пока они ехали, Меган не отнимала телефон от уха и почти не слышала лейтенанта Гаррета, который одну за другой изрекал свои любимые дзен-буддийские максимы, абсолютно неуместные к эту минуту. До места было не близко. Меган терпеть не могла ездить на машине по забитым улицам Лондона, но иначе до тюрьмы не добраться. Ведя одной рукой автомобиль, другой она листала отчет об этой самой известной тюрьме королевства.

«15% заключенных подвергаются телесным наказаниям. В большинстве камер полно тараканов и дохлых крыс. Многие заключенные жалуются на атмосферу угроз, страха и унижений, которым подвергаются со стороны тюремного персонала».

Бесчеловечные условия, вздохнула Меган. Несколько лет назад тюрьму инспектировала парламентская комиссия, которая опубликовала выводы, вызвавшие гневную реакцию общественности, после чего в тюрьме многое изменилось. И сейчас, если судить по последним рапортам начальства, условия содержания заключенных были кардинально улучшены.

Но тогда почему бунт, спросила себя Меган, зная ответ.

Интуиция подсказывала ей, что за случившимся стоял Гейси.

— Ты не помнишь, какой диагноз я поставила Майклу Гейси? — повернулась она к Гаррету.

— Психопатия, параноидная шизофрения...

— ...распад личности, неспособность воспринимать реальность такой, какая она есть, убежденность, что действует во имя высших интересов, педантичность до маниакальности, коварство. При этом очень высокий умственный коэффициент: 153, тогда как у большинства людей 100... Всего на один пункт меньше, чему Шэрон Стоун, известной интеллектуалки.

— Следовательно?..

— Следовательно — эстет. Хитрющий. И плюющий на правила. Родом из жестокой семьи, если ты забыл. Отец, прежде чем бросить их, несколько раз пытался убить его мать и его самого. Мать занялась проституцией, чтобы содержать себя и сына. Не раз была бита клиентами, которые снабжали ее наркотиками. Короче говоря, он вырос лишенным сострадания, наш Гейси... Приехали. Сейчас припаркуюсь.

Десятки полицейских машин заполнили площадь перед зданием, сверкая разноцветными мигалками, разгоняющими сумрак дождливого, серого лондонского утра. Все были крайне напряжены, отовсюду слышались приказы, хрипели рации. Начальник тюрьмы, потрясенный случившимся, сидел в машине «Скорой помощи». Голова и лицо главного тюремщика были в крови. Он был ранен железным прутом, отломанным от тележки для перевозки белья. Врачи суетились вокруг него.

Заключенные были слабо вооружены. В основном вот этими железными прутьями. Самым страшным оружием, которое этой ночью едва не разнесло тюрьму вдребезги, стали голые руки и неконтролируемое безумие заключенных, походивших на диких зверей, жаждущих крови своих тюремщиков.

— Они были нечеловечески сильны, — объяснял начальник тюрьмы Гаррету. — Никогда прежде не видел ничего подобного. Такое ощущение, что их накачали наркотиками.

Меган наклонилась к нему и попросила подробнее рассказать, как развивались события.

— Еще вечером все было спокойно. Пару заключенных поместили в медицинский изолятор, они жаловались на боли в животе. Утверждали, что поссорились с надзирателями и те их отравили. Они корчились на койках и орали на всю тюрьму, что пища в столовой отравлена. Мы к такому привыкли, у нас подобные спектакли по десять раз на неделе. Поэтому никто особенно и не волновался. Но ближе к полуночи разразился сущий ад. Казалось, все только и ждали сигнала.

— Когда дует ветер, бамбук гнется. Когда ветер прекращается, бамбук не шумит.

— Гаррет, кончай со своими дурацкими изречениями! По-твоему, самое время для них? — потеряла терпение Меган. — Сэр, — обратилась она к начальнику тюрьмы самым решительным и суровым тоном. — Нам необходимо осмотреть камеру Майкла Гейси.

Мысль о том, что она войдет в нору этого монстра-психопата, вызвала у нее чувство гадливости, сменившееся яростью. Застучало в висках. И как всегда, когда адреналин переполнял ее, она подумала о Майе. Она, наверное, сейчас в школе, попыталась успокоить себя Меган.

— Накануне бунта вы не заметили ничего необычного?

— Я бы сказал, нет... Погодите, дайте подумать. Один из заключенных, которого мы перевели в изолятор, все время оскорблял нас, явно издеваясь над нами. Хотя нет, это была не издевка, я бы назвал это нарушением правил и принял бы соответствующие меры. Это скорее напоминало нервный шок, истерическое похохатывание, прерывистое и сравнимое с хохотом гиены. Когда надзиратель прикрикнул на него, он извинился, сказав, что это из-за перенапряжения, у него в горле стоит комок, который никак не проходит. Соответствует это разряду необычного?

— Неконтролируемый импульс. Один из признаков приема наркотиков. Не хочу строить безосновательных гипотез, но полагаю, что за всем этим стоит Гейси. Ему каким-то образом удалось получить доступ к наиболее опасным уголовникам и накачать их наркотиками... Все это мне не нравится, очень не нравится, — закончила Меган.

— Скольким заключенным удалось бежать? — пожелал уточнить лейтенант Гаррет.

— Троим. Гейси и еще двум серийным убийцам, один из них подозревался в терроризме. Всем нечего терять. Остальных бунтовщиков удалось утихомирить относительно легко.