Щеки горят от гнева, жаркое пламя начинается от пальцев ног и бежит вверх, захватывая все тело. Снова поворачиваюсь к экрану на стене, пытаюсь отключить постороннее, но я так напряжена, что, кажется, могу взорваться в любую секунду. От чего – не знаю. Не знаю даже, что будет, если я открою рот: то ли расплачусь, то ли накинусь на кого-то с кулаками. В голове вертятся остроты, которыми можно было бы забросать Ноа, но я молчу и только крепче стискиваю зубы.

Кай смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, и я вижу в его глазах озабоченность. Он покусывает губу и как будто пытается решить, утешать меня или нет. А потом вдруг поступает совершенно неожиданно и вместо того, чтобы утешать меня, защищает. Кай поворачивается, смотрит на Ноа и, не повышая голоса, говорит:

– Не думаю, что ей хочется ловить твои шарики.

Смех обрывается, и вместе с Ноа умолкает весь класс. Он сидит на краю стола, сердито пыхтит, раздувая ноздри, и пристально смотрит на Кая.

– А ты кто такой?

– Линейный из той команды, что надрала вам задницу в прошлый уик-энд, – с улыбочкой отвечает Кай, и я вижу, как меняются лица моих одноклассников, до которых только теперь начинает доходить, что Кай не просто новенький, а еще и парень из Уэстервилль-Сентрал. Как и я, они, наверно, задаются вопросом: что здесь делает чужак.

– Знаешь, перед ней выставляться крутым лишнее, – ворчит Ноа и, опустившись на стул, смотрит с ненавистью на меня. – Не напрягайся. Просто попроси – она все подбирает, что шевелится.

– Тишина, пожалуйста! – говорит мисс Андерсон и хлопает в ладоши. Все поворачиваются к ней и затихают, а она начинает урок с того самого места, на котором остановилась в пятницу.

В пятницу все было по-другому. Я сидела за задним столом, обсуждала с Ноа предстоящую вечеринку у Мэдди Роуми, представляла, какие будут напитки и какая музыка и как я буду петь, а потом целоваться с Харрисоном Бойдом. Откуда мне было знать, что вечеринка станет началом конца Ванессы Мерфи.

На протяжении всего урока пытаюсь перехватить взгляд Кая, но он делает вид, что полностью увлечен рассказом мисс Андерсон, и не отвлекается, а только грызет ручку, как накануне в библиотеке. В отличие от него я сосредоточиться не могу. Сижу парализованная страхом, что Ноа отпустит в мой адрес еще какую-нибудь гадкую шуточку. К счастью, урок проходит и заканчивается спокойно, все тянутся к двери, а я остаюсь на месте. Кай неторопливо складывает книги, и мы оба ждем, когда класс опустеет, чтобы поговорить о наших делах.

Ноа снова напоминает о себе и, проходя между мной и Каем, нарочно задевает его плечом, окидывает оценивающим взглядом и улыбается мне.

– Сама напросилась, – ухмыляется он и выходит.

Я смотрю ему вслед. В голову лезут вчерашние мысли. Если бы я не пошла на ту вечеринку… Если бы не связалась с Харрисоном… Если бы не выпила лишнего и сказала ему убрать телефон… Если бы жила не так, как жила, ничего этого не случилось бы. Но я сделала все то, что сделала, и жила так, как мне хотелось. И что же? Неужели мне теперь до конца дней стыдиться из-за того, что я повеселилась с парнем, который мне нравился? Похоже, все именно так и думают.

Наконец все, включая мисс Андерсон, выходят из класса, и я поворачиваюсь к Каю. Смотрю на него бесстрастно.

– Зачем ты это сделал?

– Ну, ты же молчала. – Он снимает бейсболку, проводит ладонью по волосам и снова надевает бейсболку. Козырьком назад. – Вот я и не сдержался. Очень уж хотелось уколоть игрочишку-«северного».

– На случай, если забыл, напоминаю – ты и сам теперь «северный».

– Кровь во мне та же, Несси. Центровая. – Он прижимает к груди кулак и жмурится. Потом открывает глаза, улыбается и, понизив голос, говорит: – Надеюсь, ты свободна после занятий, потому что нам нужно остаться. Задача следующая: проникнуть в раздевалку и стащить телефон. Будь готова. И давай без соплей, без этого нытья про то, что тебе так жаль. Неужели ты и вправду позволишь этим придуркам оскорблять тебя? Защищайся, Ванесса. Отвечай ударом на удар.

Я смотрю на него удивленно – не привыкла к такому обращению.

– Ванесса?

– Я больше не буду обращаться к тебе как к партнеру. – Кай наклоняется, осторожно берет меня за подбородок и, наклонив голову набок, смотрит в глаза. У него это получается так нежно и заботливо, что я забываю дышать. – Буду обращаться как к другу. И вот что я тебе, как другу, говорю: выше голову, и вперед. – Он ободряюще кивает, как будто и в самом деле верит, что у меня хватит сил вытерпеть все мучения и издевательства, а потом сует книги под мышку и идет к двери.

Я с усилием сглатываю, смотрю ему в спину и, подняв руку, провожу пальцем по подбородку, там, где остался его след.

После уроков закрываюсь в туалетной кабинке и жду, пока в здании никого не останется. Шум и суета в коридорах продолжаются еще минут двадцать после звонка. Я слышу, как хлопают дверцы шкафчиков, слышу голоса, торопливые шаги. Наконец все стихает. Я выхожу из кабинки и осторожно выглядываю в коридор. Смотрю влево, смотрю вправо. Верчу головой, как какой-нибудь мультяшный секретный агент, проверяющий, чист ли горизонт, прежде чем продолжить опасную миссию.

В дальнем конце коридора уборщица моет пол. Я выхожу и направляюсь к своему шкафчику. Кай уже там и, вооружившись маркером, приписывает что-то к словам на дверце.

– Пытаешься убедить всех, что мы не друзья, хотя еще недавно говорил обратное? – спрашиваю я, подходя ближе, и складываю руки на груди. Вообще-то мне все равно, что там пишут, хотя, конечно, любопытно.

Мой голос эхом разносится по пустому коридору, и Кай вздрагивает и оглядывается. Рука с маркером застывает в воздухе.

– Вообще-то я кое-что поправлял.

Останавливаюсь рядом с ним и смотрю на дверцу. Хештег #улыбнисьнакамеру полностью закрашен и напоминает поверхность океана, из которого выглядывает…

– Лохнесское чудовище?

Кай горделиво усмехается, явно довольный своими сомнительными художественными навыками.

– Несси. Ловко, да? Твое кодовое имя спрятано у всех на виду.

– Сомневаюсь. – Я наклоняюсь и внимательнее рассматриваю рисунок на дверце. В интерпретации Кая Лохнесское чудовище выглядит довольно мерзко и напоминает рептилию с огромным вытаращенным глазом. – Все решат, что кто-то обозвал меня змеей.

Кай снова смотрит на свое творение.

– Дерьмо. – Он качает головой и закрашивает Несси, так что на дверце остается только одно сплошное темное пятно, создать которое мог оставленный без присмотра трехлетний малыш. Впрочем, и оно все же лучше того, что было здесь раньше.

– Ладно, давай займемся нашими делами. Раздевалки. Как в них попасть?

Я веду Кая по коридору к главному входу. Мы минуем учительскую, где встретились вчера утром. Чувство такое, что с тех пор прошло по меньшей мере несколько дней. Интересно, попытался бы Кай разыскать меня после той вечеринки, если бы мы не встретились потом случайно в школьном офисе? Ответа нет, но в любом случае я рада, что занимаюсь этим делом не одна.