— Я их уже всех разглядел, — хмуро буркнул в ответ Дон. — Никого не знаю, сплошь незнакомые рожи. Одно радует, что на трёх бандитов в Техасе стало меньше.

— Трёх? — уточнил Африка. — Там вроде один лежал.

— Из ушедших двое или мертвы, или на последнем издыхании. Их же издырявили, как мишени в тире, а кровь уже ни у кого не шла.

— Мистер Рэд, — вернувшийся слуга улыбался дежурной улыбкой. — Мистер и миссис Вандербильт ожидают вас. Будьте любезны пройти со мной.

Идти оказалось недалеко — ещё через один вагон. В нём располагалась кухня, заполняя пространство звоном, по-деловому короткими разговорами, и ароматным паром. У Жоры даже слюнки потекли, пока он ускоренным шагом пересекал соблазнительно пахнущую зону. Зато следующий вагон поражал воображение. Чем-то он напоминал Эрмитаж. Позолота и лепнина на потолке и по углам, пилястры, то ли под малахит, то ли и вправду малахитовые. Тяжёлые шторы и резная мебель, достойные не железнодорожного вагона, а какого-нибудь музея. На этом фоне фигура Уильяма Киссэма, сидящего в глубоком кресле, несколько терялась.

— Эй, мистер Рэд, — махнул рукой тот, видя, что гость затрудняется в поисках хозяина.

Жора улыбнулся. Перед ним сидел человек, глядя на которого вспоминались фотографии приказчиков начала двадцатого века. Синий, почти форменный двубортный пиджак с выглядывающим из-под него светло-серым жилетом, круглое щекастое лицо под классической причёской на две стороны с прямым пробором, нос слегка картошкой и внимательные серые глаза. Образ приказчика несколько портила толстая сигара в левой руке.

— Мистер Вандербильт, — Джек тщательно рассчитанным жестом уронил подбородок. — Миссис Вандербильт.

Он и заметил-то жену миллионера только сейчас. До того она совершенно сливалась с тяжёлыми малиновыми портьерами. И лишь присмотревшись, можно было различить почти схожее по цвету платье, над ним шляпку с вуалью и настолько широкими полями, что она была похожа на одинокий кекс на тарелке. Вуаль совершенно не скрывала широкоскулое большеглазое лицо с острым подбородком, пухлыми губами и тонким носом.

— Как вы очаровательно устроились, — заметил гость. — Будто и не в вагоне, а в собственном доме. Уверен, что интерьер подбирала миссис Вандербильт.

— Надо же, — дружелюбно заметил Уильям. — После тех подвигов, что мне рассказывали, я ожидал увидеть классического ковбоя. Но вы не похожи на ковбоя.

— Простите, что не оправдал ваших ожиданий, — Жора с виноватой улыбкой развёл руки в стороны.

Вндербильт засмеялся.

— Присаживайтесь. — Он указал на точно такое же тяжёлое кресло с широкими боковинами. Сицкому пришло в голову, что в таком удобно проводить секретные переговоры — невозможно сбоку прочитать по губам. Да и слышно, скорее всего, будет плохо. Жора кивнул и аккуратно разместился, привычно скрестив ноги.

— Выпьете что-нибудь?

— Если можно, кофе. Уверен, что дело, по которому вы меня пригласили, несомненно важное. А значит, лучше держать голову светлой.

— Нет, дорогая, ты только посмотри на этого грозу техасских ганфайтеров! — со смехом произнёс Уильям. — Я ожидал увидеть что угодно, только не это.

— Не удивительно, — голос у Альвы был глубокий, хорошо поставленный. — Идя в гости к Вандербильтам, каждый постарается им понравиться.

— А?! — Уильям бросил на гостя задорный взгляд. — Согласитесь, что она права.

— Не буду возражать. Хотя я себе такой цели не ставил. Видите ли, мистер Вандербильт…

— Зовите меня Уильям.

— Хорошо. Итак, Уильям, мне от вас ничего не надо. Для ковбоя я и так достаточно обеспеченный человек. Помните, у Дюма: «Для Атоса это слишком много, для графа де ля Фер слишком мало». Вот и того, что я имею, ковбою Джеку Рэду не потратить и за всю жизнь. Так что никаких причин пытаться вам понравиться у меня нет.

— Да, — задумчиво протянул Уильям. — Как я и подумал изначально, вы кто угодно, но не техасский погонщик лонгхорнов. Достаточно послушать, как вы говорите. Где вы учились, Джек? Вест-Пойнт? В вас чувствуется военная косточка.

— Думаю, дорогой, на самом деле наш гость никакой не Джек и уж тем более не Рэд. Уверена, что его предки пересекли Атлантику на Мэйфлауэре, а родня вполне может жить по соседству с нами.

— Увы, миссис Вандербильт, вы ошибаетесь. Вся моя родня осталась с той стороны Атлантического океана.

— Тогда многое становится понятно, — резюмировал Уильям. — Итак, дорогой граф, я пригласил вас не только для дружеской беседы.

— У нас приключилось несчастье, Джек, — Альва подошла к мужчинам и аккуратно опустилась на уголок низенькой банкетки. И только в движении стало заметно, что фигура женщины по-крестьянски приземистая и широкая, талия поддерживается неимоверными усилиями корсета, а шея лишь обозначена между головой и по-мужски широкими плечами. Жора пришёл к выводу, что брак Вандербильтов был с обеих сторон основан на голом расчёте. Уильям Киссэм через женитьбу получил признание среди старых семей Америки, а семья Смитов получила деньги.

— Похищена наша дочь, Консуэлло, — продолжила мысль Альва.

Неслышно появился давешний слуга, поставил на столик поднос с кофейником, тремя крошечными чашками, сахарницей и молочником, и так же незаметно исчез. Только после его ухода Уильям перехватил реплику у жены.

— Сначала мы думали, что похитители будут требовать выкуп. Это подло, но, увы, в салонах ходят шепотки об итальянцах, которые не чураются даже настолько низкого способа заработать денег.

— Но никто ничего не требовал, — Альва в порыве чувств подняла сцепленные ладони.

— Видите ли, Джек. — Вандербильт взял из пепельницы сигару, несколько раз пыхнул, пробуждая к жизни почти погасший огонёк, выпустил густую струю дыма глотнул из бокала. — Мы прибыли на ярмарку не просто так. Вы, несомненно, не слышали, но я открываю в Нью-Йорке лошадиную биржу. И среди скромных рабочих лошадок мне хотелось бы завести и элитных производителей. А где их взять, как не на крупнейшей в Штатах ярмарке?

— К тому же Консуэлло очень хотела путешествовать на поезде, — поддержала мужа жена.

— Вот и попутешествовала, — негромко проговорил Джек.

— Ох, не говорите, Джек, — Альва промокнула глаза непонятно откуда взявшимся платком. — Я каждый день проклинаю себя за это. Неужели не могла оставить её на спокойном востоке. Ведь нужно было предполагать, что Техас, это не остров Манхэттен, здесь может случиться всякое.

Она в волнении схватила со стола фужер мужа и сделала нервный глоток. Глаза женщины полезли на лоб, дыхание перехватило. На пару секунд Альва замерла с открытым ртом, наконец у неё получились несколько мелких судорожных вдохов. Только через минуту миссис Вандербильт отдышалась и укоризненно посмотрела на мужа. Тот показал глазами на гостя и пожал плечами.

— Как это произошло? — спросил Джек скорее, чтобы разрядить обстановку.