— Что в тебе прекрасно все. — И он, опустив голову, обжег ее грудь горячим дыханием.

Лаки нежно отодвинул кружевную чашечку и языком провел по трепещущему телу, которое горело так, что она удивлялась, почему не видно дыма и пламени.

Джуд потянулась рукой к его рубашке, проклиная того, кто изобрел заклепки. Она положила ладони ему на грудь, ощущая биение его сердца, рвущуюся наружу страсть, которая пульсировала в ней самой. Так хотеть мужчину… нет, она никого не хотела с такой бешеной силой. Он целовал ее грудь, играя языком, а его руки медленно опускались вниз. Вот они уже на поясе, вот проникают под джинсы, медленно скользят по белью. Он сводит ее с ума. Разве бывает такая страсть? Она сжигает ее всю изнутри.

Джуд всегда гордилась своей выдержкой, не изменявшей ей даже в трудных ситуациях. Однако с появлением Лаки О'Нила на пороге ее нью-йоркского офиса самообладание девушки оказалось под угрозой. Сейчас она боялась потерять контроль окончательно. Тогда он сможет добиться от нее чего угодно — и она останется опустошенной, как морская раковина без жемчужины.

Лаки стремился подарить Джуд наслаждение. Она была такой горячей, так жаждала этого. Он чувствовал тепло ее тела, дрожь, которая передалась и ему. Лаки казалось, она дрожит от обуревавшего ее желания. Однако внезапно он почувствовал, как ее кожа похолодела под его губами, и тогда до него дошло, что незримым образом страсть переходит в простое нервное возбуждение.

— Извини, — очнулся он, поправил джинсы и полным немого восхищения взглядом обжег ее тело. Потом уверенными движениями начал застегивать пуговицы на рубашке. — Я не имел права…

— Странно. — Она нервно рассмеялась. — У меня создалось впечатление, будто имел. — Ее признание огнем отразилось в его глазах. — Извини. Сама не могу поверить, но у меня в голове сумбур, который ты должен был уловить. Противоречивость желаний. «Поцелуй меня». — «Не надо». — «Прикоснись ко мне». — «Не надо». — «Это бизнес». — «Это страсть». — Она нервно провела рукой по волосам. — Я или схожу с ума, или превращаюсь в шестнадцатилетнюю девчонку.

Удивительно, но он рассмеялся на эти ее слова.

— Интересно, станет ли тебе легче от того, что я скажу? В семнадцать лет, когда я был совсем юнцом, я контролировал свои чувства и воображение гораздо лучше, чем сейчас. Потому что сейчас я теряю контроль, стоит мне оказаться рядом с тобой на расстоянии вытянутой руки.

— Я не знала. — Она заставила себя смотреть ему прямо в глаза. — Я не из тех, кто готов заниматься любовью с первым встречным.

— Так. Еще одна наша общая черта, — заметил Лаки, — но мы, кажется, перестали их считать, — сказал он, не дожидаясь ее ответа.

— Да, перестали, — пробормотала Джуд. По прошествии трех дней совершенно бесхитростной жизни опять ложь и притворство. — Нам это не пригодится, — сказала она твердо, пытаясь уверить прежде всего себя. — Наши судьбы так же далеки друг от друга, как звезды от земли.

— Да, мы из разных миров, — помог ей Лаки.

— К тому же было бы глупо и опасно заводить роман с деловым партнером.

— Особенно если работаешь с ковбоем, лошадьми и быками.

Она рассмеялась.

— Теперь-то я понимаю, почему Кейт так любит своего старшего брата, — сказала она и осеклась: — То есть теперь я вижу, за что тебя так…

— Не надо объяснений. — Он поймал ее руки, которые начали было бешено жестикулировать в попытке объяснить что-то. Настоящий ураган, а не женщина. — Я знаю, что ты имела в виду. У меня есть предложение, — неожиданно произнес он.

Взглянув в его теплые карие глаза, Джуд почувствовала, что опять готова потерять самообладание. И снова это ее ужаснуло.

— Так вот что я предлагаю. Почему бы нам не провести в компании друг друга те несколько дней, в течение которых Зак будет готовить снимки для журнала? Чтобы лучше познакомиться? Мы бы рассказывали друг другу разные истории о себе. Узнали бы о любимых книгах, фильмах и тому подобных вещах. В общем, мы могли бы просто встречаться, как нормальные мужчина и женщина, которые нравятся друг другу.

— Звучит вполне разумно.

— Я знал, что ты оценишь. — Он наклонился, поднял с пола шляпу, стряхнул с нее налипшие соломинки и надел. Затем лукаво подмигнул Джуд. — А теперь, когда мы покончили с формальностями и разговорами о работе, может, завалимся в сено?

Джуд почувствовала, как стремительно краснеет. Однако на сей раз она решила взять ситуацию в руки — гордо подняла голову и смело улыбнулась ему в ответ, спокойно и уверенно, как он.

— Как-нибудь в следующий раз.

Лаки усмехнулся так ласково, что ее снова охватило желание и страх растаять, как снег под лучами солнца, от его улыбки. Он быстро склонился над ней и поцеловал ее в губы.

— Спокойной ночи, Нью-Йорк. Увидимся завтра утром. Поспи хорошенько. Потому что, поверь мне, завтра тебе понадобится вся твоя энергия.

Еще некоторое время назад Джуд приняла бы слова Лаки за угрозу, но, укрываясь свежей, как горный воздух, простыней, решила принять их как обещание.

Когда на следующее утро Джуд встала и посмотрела на будильник, то не могла поверить своим глазам: она проспала целых десять часов.

Ужаснувшись при мысли, что ее сочтут лентяйкой, она быстро вскочила, наскоро ополоснулась и, накинув одежду, спустилась вниз. На кухне она увидела Бака, который резал тушеное мясо.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

— Доброе утро. — Его сузившиеся глаза изучающе осмотрели ее. — Сегодня вы выглядите намного лучше.

— Не помню, чтобы когда-нибудь вставала так поздно.

Бак пожал плечами — жест, унаследованный Лаки.

— Я уверен, что вы никогда так не уставали, как за последние несколько дней у нас на ранчо. — Он налил кофе в чашку и поставил перед ней. — Работа на ранчо — не из легких. Она требует некоторых навыков и особой тренировки.

— Кажется, я уже поняла.

— Но вы заправская наездница. Другая на вашем месте сдалась бы в первый же день.

— Я не привыкла сдаваться.

— Похоже на то, — согласился он. — Ваши родители вправе гордиться вами.

— Мои родители умерли.

— Мне очень жаль. — Он потер подбородок и посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. — У вас есть другие родственники на востоке — братья, сестры, дяди, тети?

— Нет, я была единственным ребенком. Есть какие-то дальние родственники, но я их никогда не видела.

Это обстоятельство никогда особо не печалило Джуд. До сих пор. Она сделала глоток кофе, фирменного термоядерного напитка Бака, и он показался ей сегодня немного слабее, чем обычно. Или она успела к нему привыкнуть?

— Как вы находите кофе? Крепковат, да? — спросил старик, словно бы прочитав ее мысли.