Он не нашелся, что ей сказать, а может, говорить ничего и не стоило. Когда она исчезла в воротах клиники, он еще раз мрачно лизнул мороженое и пошел прочь.

Любимая мысль – да пошли они все – покинула его.

* * *

Мы никогда это не афишируем, но за информацию приходится платить. Информаторам, естественно. Для этого существуют специальные средства. Вот и за эту «информашку» мне пришлось заплатить из «специальных».

Зато теперь передо мной – история болезни жены Вершинина. Я, пожалуй, в некоторой растерянности. То, что мы, сотрудники спецслужб, тоже иногда испытываем состояние растерянности, стараемся, конечно, не афишировать. Намного хуже, когда это уже нельзя скрыть, потому что сама жизнь афиширует это. До сих пор испытываю стыд за спецслужбы, когда вспоминаю «Норд-Ост». Да, никто не был готов, как не были готовы и американские спецы к 11 сентября. Состояние растерянности – это хуже всего. Оно разочаровывает обычных людей в том, что есть на свете и такие, кто не знает, что такое – растеряться, потерять контроль над собой и над ситуацией.

Нет, сейчас, конечно, я не испытываю такой полной растерянности. Но поневоле растеряешься, когда узнаешь, что, оказывается, жена зам. начальника Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков страдает острой абстиненцией. Попросту говоря, наркоманка. Что это значит? Так вот на что поймали Вершинина? Если это так, то, при всей своей открытости и прямоте, он уже сам себе не принадлежит. Если жена – наркоманка, тут что-то не так. Тут что-то есть, есть камень за пазухой у этого «рубахи-парня». Значит, все-таки он – канал утечки?

Сорс ступил из самолета на трап, и лицо его обдало палящим африканским зноем. С высоты трапа он увидел вдали небольшое стадо пасущихся винторогих антилоп, и ему стало не по себе.

«Все-таки надо было выбрать что-нибудь севернее», – подумал он и надел солнцезащитные очки.

Однако господин Сорс лукавил. Ни севернее, ни восточнее, ни западнее, ни где-либо еще нельзя было найти более подходящего места, чем эта крохотная африканская республика, которую и на карте можно отыскать, только вооружившись лупой. Монархическая республика с конституционной, при этом шаманской, диктатурой, населенная полукочевыми племенами, где власть менялась всегда, вместе с сезонами дождей, с грязной нищей столицей, уставленной соломенными бунгало. Что может быть лучше? Страна, которая более чем подходила господину Сорсу и его далеко идущим планам.

Место приземления самолета, которое нельзя назвать ни взлетной полосой, ни, тем более, аэродромом, было оцеплено войсками, точнее, вооруженными людьми, облаченными в лохмотья военной униформы, некогда бывшей зеленой, теперь же вовсе потерявшей свой первоначальный цвет.

Здесь же присутствовали и, так сказать, официальные лица, в составе новоиспеченного, в буквальном смысле, африканским солнцем, «президента», его родственников и членов высшего руководства страны, тоже, разумеется, родственников. Вся эта «правящая верхушка» располагалась около роскошного черного лимузина, бог весть как попавшего в эти края, скорее напоминающие красный марсианский пейзаж, нежели нашу голубую планету.

Сорс ступил с трапа на землю, и его белые ботинки тут же покрылись красной въедливой пылью. Навстречу ему, отделившись от группы, двинулся «президент». Именно двинулся, потому что при невысоком росте вес его зашкаливал далеко за центнер.

Объятий не было, были рукопожатия. Стороны встретились, обменялись любезностями и прошли в лимузин. Жара стояла нестерпимая, поэтому Сорс, спасаясь от нее, первым полез в салон.

Однако в машине было еще жарче.

– А что, кондиционер не работает? – обливаясь потом, с надеждой в голосе спросил он.

– Я от ваших кондиционеров болею, – прохрипел «президент». – Сегодня не жарко, всего тридцать восемь градусов. Зима.

– Да, холодный денек, – смирился Сорс. – Поговорим о деле.

Лимузин рванул по саванне, оставляя за собой клубы красной пыли.

Поговорить действительно было о чем, поскольку дела предстояли преважные. Надо сказать, все, что сейчас окружало Сорса – этот прием, все эти люди и сам «президент», были воплощением его собственной идеи. Поэтому сейчас он наблюдал за происходящим несколько настороженно и придирчиво-отстраненно, как автор пьесы, пришедший на премьеру в театр, где не очень умелые актеры, того и гляди, испортят его гениальный замысел.

Что же касается самой пьесы, то есть идеи, приведшей этого «президента» к власти, а Сорса в этот лимузин без кондиционера, то идея эта, даже для Сорса, человека искушенного и многоопытного в международном наркобизнесе, она казалась не просто трудновыполнимой, но и откровенно авантюрной.

Вопрос о принципиально новом наркотрафике витал в умах международных наркобаронов уже не один год. А в последнее время он встал, как никогда, остро. Конечно, предпринимались какие-то попытки, и не раз, наладить безопасную доставку крупных партий наркотиков от производителей к потребителю по новым «трассам». Что-то получалось, чаще – нет. Спецслужбы разных стран тоже не зря ели свой хлеб. Но даже когда получалось, все равно это были случайные удачи, которые никак нельзя было назвать отлаженными трафиками. Шли разговоры о том, что сейчас двадцать первый век, век передовых технологий, и время требует нового подхода к делу, и так далее и тому подобное. Однако разговоры на том и заканчивались, а новые технологии дальше банальных доисторических караванов и наркокурьеров, доставлявших товар в своих многострадальных желудках, не продвинулись. Картели несли убытки, а проблема оставалась неразрешенной.

В это время и объявился господин Сорс. Нет, он не был новичком – ни в этом бизнесе, ни вообще на Востоке. Американский гражданин, а ныне известный в определенных кругах международный деятель и правозащитник, прожил на Востоке значительную часть своей жизни. Начав когда-то давно свою работу в Афганистане в качестве военного инструктора, под прикрытием благотворительной миссии врачей, он прикипел к Востоку сердцем и больше не покидал его никогда, за исключением, конечно, деловых поездок.

Однажды он возник перед главами крупнейших восточных наркокартелей как провидение и предложил им свои услуги. Изложив в общих чертах свою схему, он пояснил, что техническую сторону проекта берет на себя, от них же требовались финансовые вложения. И немалые. Риск был велик, однако при положительном исходе проект сулил не только многократное покрытие расходов, но и неслыханные прибыли. Кроме этого, трафик гарантировал спокойный сон и здоровые нервы. Склады были переполнены товаром, а Запад и Россия страдали от нехватки наркотиков, и это был еще один аргумент в пользу положительного решения.

И его приняли. В распоряжение Сорса были выделены требуемые средства и предоставлена вся полнота действий.

Сейчас, когда он задыхался в лимузине, половина проекта уже осуществилась. На полученные деньги он утроил бархатную революцию, или, попросту говоря, быстрый и не слишком шумный, что называется, «семейный», а в общем-то, чисто африканский переворот в этой карманной республике и привел к власти нового «президента», который сейчас с важным видом сидел напротив него и, тыча толстым пальцем в окно на мелькающие в нем лачуги, что-то рассказывал на корявом английском языке.