Другие… Вещие?

Мне нужны ответы, но конный полицейский уже совсем близко, и я пытаюсь сосредоточиться на нем.

– Доверься мне, – говорит Вард. – Я смогу их защитить. И тебя тоже.

Эти слова – всего лишь шепот, но, черт возьми, я ему верю. Поэтому я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться, как никогда. От души надеюсь, что я не совершаю очередную ошибку. И выдыхаю одно-единственное слово:

– Забудьте.

На втором слоге я открываю глаза и вижу, как Вард тоже шепчет что-то, но слишком тихо, мне не слышно. А затем происходит нечто невероятное. Вокруг меня вспыхивает мягкий свет, как и вокруг Варда. Пучки света сливаются воедино и заливают сначала глазки Эбби, затем Айзека, Итана, полисмена и всех остальных вокруг нас. Этот свет отражается на дне их глаз, словно вспышка фотокамеры. А затем они коротко встряхивают головами и дальше ведут себя так, словно ничего и не произошло.

– Лэнди, я кушать хочу. Когда мы вернемся домой? – спрашивает Айзек.

Я не могу поверить своим глазам.

Сработало. Действительно сработало!

– И я тоже, – подхватывает Эбби и выкручивается у Варда из рук. – Я хочу, чтобы мамочка… ЛОШАДКА!

Я подпрыгиваю, вновь услышав этот вопль. На этот раз он еще более радостный и громкий, потому что сейчас лошадь с всадником в униформе всего в полуметре от нас.

– Добрый вечер, офицер! – приветствует его Вард. (Полисмен выглядит здорово озадаченным – явно не может понять, зачем он пересек улицу.) – Вы не могли бы нам подсказать, как добраться до ближайшей станции метро?

Полицейский хмурится, но в итоге лишь пожимает плечами и отвечает Варду. Затем он желает нам доброй ночи, тянет лошадь за поводья и отходит в другую сторону. Я с облегчением выдыхаю.

– Еще бы немного… – бормочет Вард и опускает Эбби на землю.

– Я хочу есть! – повторяет Айзек. – Еще не пора ужинать?

Вард улыбается двоюродному братику. Правда, на этот раз – никакой ямочки на щеке. Он здорово напряжен, и особенно это чувствуется, когда он смотрит на меня и быстро отводит взгляд. Ну что же, теперь он знает правду. Знает, что я чудовище.

– Да, приятель. Через пару минут будем дома, там и поедим.

– Ура! – восклицает Эбби. – А я смогу почитать для Джейн после ужина?

Она делает шажок в мою сторону, но Вард неожиданно перехватывает ее свободной рукой и привлекает к себе. Хотелось бы мне сказать, что этот крошечный жест ни капли меня не задел, но это не так. Мне больно. Он не хочет, чтобы она приближалась ко мне. Хотя я его не виню.

– Не сегодня, милая. У Джейн будут дела, ей нужно будет кое-куда сходить, после того как она зайдет к нам в гости.

Я прямо чувствую, как кровь отливает от моего лица. Что за ужасы ждут меня впереди? Мне ведь обещали три дня. А теперь я вообще ничего не понимаю. Вард услышал, как я Вещаю. Что теперь будет? Насколько это все изменит? И хочу ли я, чтобы что-то менялось? Мы идем в сторону торгового центра под башней, и я чувствую, как на меня накатывают страх и неуверенность. Мы останавливаемся у лифта.

– Правила есть правила, – говорит Вард, избегая смотреть мне в глаза. Сначала я не понимаю, о чем речь, а затем он, Вард, опускает Эбби и достает из кармана повязку.

Мое перепуганное сердце падает, когда он повязывает ее мне на глаза. Чувство западни только усиливается, когда я вхожу в лифт и мы спускаемся вниз. Теперь Вард знает, что я – монстр. Вскоре об этом узнает и Фэлон, а вместе с ним и весь остальной «Ленгард». Что они со мной сделают? Или сделают мне? Судя по тому, через что я уже прошла, пока хранила молчание, дела мои плохи. Я ведь не хотела, чтобы кто-то из них об этом узнал.

Я старалась – я так старалась – сохранить все в тайне. И забрать эту тайну с собой в могилу. Но… я не жалею о том, что сделала, потому что Эбби здесь, стоит рядом и тихонько мурлычет себе под нос какую-то песенку.

Хотя, если бы не Вард, если бы он не помог мне все исправить, страшно представить, что могло бы случиться.

Я так погрузилась в тревоги, что и не заметила, как мы вышли из второго лифта и Вард снял с моих глаз повязку. Бескрайние стены окружают нас со всех сторон, я чувствую, как у меня внутри все сворачивается и леденеет.

Скоро, даже слишком скоро мы приходим в апартаменты Фэлона. Эстер видит сонных, вымотанных детей и прикрывает ладонью улыбку. А потом смотрит на нас с Вардом, и от улыбки не остается и следа. Я не знаю, что можно понять по моему лицу, и не смею взглянуть на Варда, так что мне интересно, о чем она думает.

Правда, долго гадать не приходится – Вард очень быстро извиняется и уводит меня, потому что не хочет, чтобы я слишком долго оставалась рядом с его близкими.

Я проглатываю ком, и мы выходим за дверь. Снова бесцветные коридоры, снова давящая тишина и тяжелые, невысказанные слова. Я трясусь от макушки до пяток, и Вард наверняка чувствует это, ведь мы по-прежнему в наручниках. Мы впервые идем по этим коридорам вместе, и впервые он держит меня в наручниках. Пожалуй, нетрудно догадаться, что ждет меня впереди.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Я сижу в удобном кресле в кабинете директора Фэлона. Чувствую странное родство с секундной стрелкой в настенных часах передо мной. Сколько бы шагов она ни сделала, все равно движется к концу, туда, откуда все началось. Шестьдесят секунд – и все обнулится, вся работа коту под хвост.

Два года, семь месяцев и одиннадцать дней – все перечеркнуло одно-единственное слово. Я обнулилась. И всему виной четыре буквы:

С

Т

О

П

Я не знаю, где Вард. Он привел меня к Фэлону, постучал, сразу открыл дверь и втянул меня внутрь. Когда мы вошли, директор разговаривал по телефону. Один взгляд на лицо Варда, и он сказал:

– Я перезвоню.

А потом сразу же положил трубку. Поднялся на ноги, велел мне сесть, а сам вышел из комнаты вместе с Вардом.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Могли бы пройти часы, дни, месяцы, даже годы, а я бы все смотрела на секундную стрелку. Она всегда куда-то идет, но так и не может дойти.

Неожиданно дверь распахивается, прерывая мои мысли, и в кабинет входит Фэлон. Варда с ним нет. Директор не спешит возвращаться в свое кресло. Просто останавливается и стоит, склонив голову набок, – разглядывает меня. Я чувствую, как мои ладони начинают потеть, а нервы натягиваются и звенят – мне нужно что-то сделать. Хоть что-то. Нужно бороться. Бороться! Не знаю, с чем или с кем. Но я не борюсь, все так же сижу как приклеенная и боюсь отпустить его взгляд, слушаю, как недостижимо далеко от меня тикают часы.

Проходит как будто целая вечность, прежде чем Фэлон наконец сам отводит взгляд и неожиданно говорит: