очень спокойно. Будто, как и я, не увидел в магическом зеркале ничего нового.

— Во всполохах огня ты кажешься еще прекраснее, пламенная дева, — негромко сказал он мне. — Как птица феникс. Эта стихия тебе необыкновенно к лицу.

Я растерянно моргнула.

— Ваня, — хрипло пробормотала в ответ. — Ты… что же… все видишь?

Он усмехнулся и невозмутимо пожал плечами.

— Конечно, вижу, Василиса.

Почти минуту мы молча смотрели друг на друга.

— Думаю, нам надо объясниться, — наконец, сказала я.

Иван снова пожал плечами.

— Кто ты такой?

— Иван Андреевич Царев, — он отвесил шутовской поклон. — Третий заместитель директора Департамента госполитики в сфере особо охраняемых природных территорий. Ты, Василиса, это знаешь и так. За последние две минуты ничего не изменилось.

Я кивнула на отражение в Зеркальной горе.

— Я имею в виду, как это понимать?

Иван огляделся по сторонам, а затем подошел к лежавшему неподалеку валуну и, обхватив обеими руками его ребристые бока, поднял в воздух.

У меня перехватило дыхание. Этот камень доставал мужчине до груди, а весил, по меньшей мере, килограммов двести. Царев же держал его легко, будто раздувшийся футбольный мяч. А потом разломил на две части — быстро и почти не прикладывая усилий.

Я нервно сглотнула. Иван осторожно опустил камни на площадку, после чего уселся на один из них.

— Ты не колдун, — зачем-то сказала я.

— Я — нет, — кивнул мужчина. — Зато ты — волшебница. И остальные тоже.

— И давно ты это узнал?

— Сразу, как только всех вас увидел.

Я уселась на соседний камень и вопросительно приподняла бровь. Иван улыбнулся.

— Я — полукровка, Василиса, — сказал он. — Мои мать и дед были чародеями — магами земли. А отец — обычным человеком.

— Но тогда ты тоже должен быть колдуном, — не согласилась я. — У волшебников всегда рождаются магически одаренные дети. Это закон.

— В этом законе ключевое слово — одаренные, — заметил Иван. — А чем именно они будут одарены, решает природа. Меня она наградила физической силой. Да, я не могу двигать взглядом предметы, зажигать щелчком пальцев огонь, свободно дышать и передвигаться под водой, зато…

— Зато можешь крошить рукам валуны и ломать об колено деревья, — понятливо кивнула я.

— Вроде того, — согласился Царев. — Дед говорил, что причиной этого стал мой отец. Возможно, в его роду тоже были магические создания — оборотни, тролли или кто-то еще. Поэтому его гены в сочетании с генами матери в итоге дали не чародея, а меня. Так это или нет, мы уже не узнаем. Отцу о родственниках-оборотнях ничего известно не было.

— Еще ты можешь отличать чародеев от обычных людей.

— Разумеется. И общаться с волшебными созданиями.

— Но почему тогда тебя не ввели в наше сообщество? Почему считают обычным человеком?

Взгляд Ивана стал насмешливым.

— Потому что, как ты сама справедливо отметила, я не являюсь колдуном. К тому же, — он немного помедлил, — я никогда не стремился в ваше общество. В какой-то момент я вообще перестал верить в магию, а себя считал обычным человеком.

— В каком смысле?

— В прямом. Пока жил с дедом, волшебство было для меня привычным делом. Он не только учил меня общаться с природой, но и демонстрировал всевозможные чудеса. Растил руками цветы и деревья, оживлял засохшие травы, приказывал белкам собирать для нас лесные орехи.

— Собирать орехи?..

— Ну да. Иногда, в качестве забавы. Когда же я переехал в город, эти чудеса стали казаться чем-то нереальным. Сном или выдумкой. Колдуны мне больше не встречались, поэтому, став взрослым, я решил, что дедово чародейство — мои детские фантазии, и на самом деле ничего такого не было.

— А твоя сила? Разве она не заставляла тебя чувствовать себя… м-м… не таким как все?

— Заставляла, но не очень. В мире много крепких людей, Василиса. Тщедушные с виду мужчины могут тянуть на буксире огромные самосвалы, плыть без остановки несколько часов к ряду, разбивать ребром ладони кирпичи. Возможности человеческого тела невероятны, и к магии, зачастую, они не имеют никакого отношения. Отец же мой тему волшебства никогда не поднимал. Не любил почему-то. Говорил, что мужчина должен быть сильным и морально, и физически, а потому старался найти моим способностям достойное применение. Помнишь, я рассказывал, что посещал кучу спортивных секций?

— Помню. Наверное, твой папа здорово экономил на услугах грузчиков.

Иван рассмеялся.

— Не без того.

Я тоже улыбнулась.

— Когда же ты понял, что магия все-таки существует?

— Когда устроился в природоохрану и выяснил, что в департаменте есть отдел, в котором трудятся необычные люди. Они очень отличались от прочих коллег и чем-то напоминали мне деда. В то время еще был жив отец, и ему волей-неволей пришлось подтвердить, что мои воспоминания о жизни в доме лесного колдуна на самом деле реальны.

— Я правильно понимаю — столичные коллеги не в курсе, что ты богатырь?

— Конечно, не в курсе. Зачем им это знать?

Я задумчиво потерла подбородок.

— Ваня, тебе известно, что такое Клятва молчания?

— В общих чертах. Это что-то вроде ритуала, который проводят с людьми, чтобы они никому не рассказывали о чародеях.

— Все верно. Знаешь, когда ты приехал в поселок, мы решили, что московское начальство прислало к нам непосвященного человека, который не в курсе, что заповедник на самом деле волшебный.

— Поначалу я этого правда не знал, — заметил Иван. — Догадывался, что Барская и Сорокин едут в особое место — куда еще могли отправиться два колдуна? Но не был уверен наверняка.

— Твое появление произвело фурор. К нам впервые прибыл человек, не принесший Клятву молчания. Волшебные территории закрыты для непосвященных и принимают только тех, кому известно, кто мы такие и чем конкретно занимаемся.

— Так вот почему вы так странно себя вели, — усмехнулся Иван. — Смотрели на меня тревожными глазами, будто я неадекватный террорист, следили за каждым шагом, постоянно плели какую-то ерунду.

— Нам было велено водить тебя везде, где ты пожелаешь, и делать вид, что заповедник — самый обычный. Получается, ты нас обманывал?

— Вообще-то я вам подыгрывал.

Я мысленно закатила глаза.

— Некоторые коллеги предлагали просто отвести тебе глаза, но директор не согласился.

— И правильно сделал. Околдовать меня вы бы не смогли.

— Почему?

— Потому что я богатырь. Против ментального воздействия у меня отличный иммунитет. Попытайся вы меня зачаровать, случился бы скандал. Возможно, даже с мордобоем.

Даже так!.. Выходит, стереть ему память тоже не получится? То-то удивятся столичные коллеги, когда Ваня вернется в Москву!

— Забавная получается поездка, — задумчиво сказал Иван. — Если ваш лес — секретное место и обычных людей сюда пускать нельзя, ни о каком туризме не может быть