улыбку в зародыше.

– Да, правда.

– Данте – это интересно. Но он уйму времени затратил на разговоры про Ад.

– И на его прохождение.

Женщина рассмеялась.

– Ну да, но сейчас больше никто в ад не верит. Наверное, трудно вызвать интерес к Данте? Сделать его… релевантным?

Габриель повернулся на стуле:

– Данте говорит о любви и сексе, об искуплении и утрате. Эти темы – главные для любого человека. Отбрасывая «Ад», вы отбрасываете лучшее.

– Но там же все о грехе, не так ли? О наказании, о мучениях. Об очень плохо одетых людях.

– Думайте об этом как об исследовании поведения человека с целью искупления. Каждый смертный грех – это отдельная одержимость, и Данте нам показывает ее последствия. Это в первую очередь – рассказ-предупреждение. Называя свою работу комедией, он дает нам знать: эти истории, истории о человечестве, имеют счастливый конец.

– Не думаю, что души в аду счастливы, но ваш тезис понимаю. – Женщина достала из коктейля оливку и съела. – А напомните мне смертные грехи?

– Гордыня, зависть, гнев, леность, жадность, чревоугодие и похоть.

– Ага. – Женщина поежилась. – Сразу напомнило о себе мое католическое воспитание. Хотя можно бы сказать, что мы, служба новостей, знакомы с грехом во всех его разнообразных формах. Значит, это вы завтра выступаете с лекцией?

Габриель замер. Его статус сейджевского лектора не должен быть никому известен до завтрашнего объявления.

– Я такого не говорил.

– Но вы – профессор литературоведения?

Женщина повернула голову и смотрела на Габриеля, ожидая его ответа.

– Обыкновенный энтузиаст дантеведения из Америки, который будет рад повидаться с некоторыми своими эдинбургскими коллегами.

В этот момент в бар вошла довольно шумная группа и сразу направилась к собеседнице Габриеля. Она их стала ругать, но улыбалась при этом во весь рот.

Габриель не допил вторую чашку кофе и быстро направил счет к себе в номер. А телевизионщики стали заказывать выпивку, шумно между собой общаясь.

Габриель взял дождевик, шляпу и зонтик, а когда повернулся уходить, эта женщина подошла к нему.

Она протягивала визитку.

– Элеанор Майклз, служба новостей Би-би-си. Завтра мы будем вести репортаж с церемонии объявления сейджевских лекций.

Габриель со стоическим видом принял карточку. Отказаться было бы и грубо, и подозрительно.

– Рад познакомиться, мисс Майклз. – Он взял карточку, пожал женщине руку. – А что такое сейджевские лекции?

– Вот вы мне это и расскажете. И называйте меня просто Элеанор. – Она подалась вперед: – Я знаю, что все это окутано тайной и никто ничего не должен знать до объявления, но я надеюсь получить от вас завтра интервью.

Он терпеливо наклонил голову.

– Приятного вам вечера.

– До завтра. Надеюсь, дождь перестанет.

Женщина улыбнулась и направилась к своим коллегам.

Габриель сунул карточку в карман и ушел к себе в номер.

Stercus, – подумал он.

Глава 24

На следующий день

Старый колледж

Эдинбургский университет

Грандиозно, подумала Джулия, входя в четырехугольный двор старого колледжа. Сам колледж имел вид очень величественный и построен был из камня. Он вздымался перед Джулией арочными окнами и стройными колоннами.

Поскольку Габриелю надо было приехать рано, Грэхем договорился встретиться с Джулией в этом дворе. Он с дружелюбной улыбкой поздоровался и повел Джулию ко входу, тщательно избегая наступать на безупречно подстриженную траву.

Джулия была благодарна этому сопровождению, так как найти центральную библиотеку университета было непросто. Зал ее был ярко освещен и имел большой арочный потолок. По краям поднимались белые колонны и в ряд стояли мраморные бюсты.

Джулия с завистью смотрела на полки и их содержимое, жалея, что нет времени изучить это собрание.

Почти все двести пятьдесят мест в зале были заняты. И в глубине зала был приличный сектор для СМИ, за последним рядом кресел. Джулия заметила, что присутствуют Би-би-си-ньюз и другие агентства.

Грэхем провел Джулию на первый ряд. Она сосредоточенно двигалась на высоких каблуках, твердо решив, что при таком скоплении публики оступиться нельзя.

Габриеля нигде не было видно.

– Я потом тебя найду, – пообещал он, целуя ее в номере час назад, и, понизив голос до шепота, сказал:

– У меня в кабинете после занятий.

Джулия затрепетала от этих слов: они ей живо напомнили его приказ после самого первого занятия у него, на котором она присутствовала.

Да пошутил он, – думала она, шагая к первому ряду. – Нет у него тут кабинета. По крайней мере, сейчас нет.

Но на тему секса Габриель не шутил никогда. К искусству любви он относился очень серьезно.

А это значит, что мы…

Джулия не додумала до конца. В первом ряду сидели два человека, которых она узнала, и остановилась, смутившись.

– Вот она!

Кэтрин Пиктон встала и подошла к Джулии. Они обнялись.

– Я не знала, что вы приедете, – пролепетала Джулия.

– До меня дошли слухи, что в этом году стоит приехать на объявление сейджевского лектора. – Глаза Кэтрин лукаво блеснули. – И приехала не одна. Как я понимаю, вы знакомы?

Кэтрин сделала шаг назад и показала руками на Джулию и на человека средних лет в твидовом пиджаке и вельветовых брюках.

– Дон Вудхауз.

Он снял очки и протянул Джулии руку.

– Профессор Вудхауз, я очень рада видеть вас снова.

Голос Джулии подрагивал, потому что она была потрясена. Но сумела улыбнуться.

– Здравствуйте, Грэхем.

Профессор Вудхауз пожал руку своему бывшему студенту, хотя его приветствие прозвучало заметно холодно. Но Грэхем не смутился и сказал с улыбкой:

– Джулия мне как раз рассказывала о своей статье про Гвидо да Монтефельтро.

Джулия напряглась.

– Да, я знаю эту статью. – Профессор Вудхауз снова надел очки. – Мне интересно, что может сказать миссис Эмерсон о трактовке Улисса у Данте.

У Джулии чуть голова не закружилась.

– Я не фокусировалась на этом тексте, но буду очень рада обсудить его с каждым участником того симпозиума, что вы организуете в апреле.

Стоящий рядом Грэхем тихо засмеялся.

– Ну, времени для обсуждения Улисса у нас хватит с запасом. – Кэтрин чуть подтолкнула профессора Вудхауза: – Надо садиться. Я вижу, прибыл почетный гость.

В этот момент в зал вошел Габриель в сопровождении руководителей университета при всех их регалиях. Джулию усадили между Грэхемом и Кэтрин, а профессор Вудхауз сел от Кэтрин по другую сторону.

Габриель и руководители университета взошли на помост. Джулия узнала многих официальных лиц со вчерашнего приема.

Пережив только что краткое испытание со стороны Вудхауза, который, как ни посмотри, а подавлял собеседника, Джулия чувствовала, как учащенно бьется сердце. Ей это напомнило, как она более трех лет назад сидела на семинаре у Габриеля в