зарезервировал для профессора Эмерсона место в туристском классе. Профессор нетерпеливо его заменил на место в первом классе и заказал соседнее для Джулии, а место напротив – для Ребекки.

Университет для перевозки профессора с семьей в отель заказал такси. Профессор таксиста отпустил (почти гневно) и нанял частного водителя на «Рейндж Ровере», чтобы тот всегда был под рукой на все время пребывания профессора.

Университет организовал для Эмерсонов королевский номер в «Уолдорф-Астория-Каледониан». Профессор поселил в нем Ребекку, а для себя и своей семьи снял номер Александра Грэхема Белла, откуда открывался вид на Эдинбургский замок.

– Они решат, что ты оперная дива, – шепнула Джулия, когда рассыльные доставили в номер багаж, коляску и детское имущество.

– Чушь, – сурово ответил Габриель. – Дополнительные расходы оплачиваю я, так что какое им дело?

Джулия прикусила губу, думая, как бы ему объяснить. Но когда увидела замок из огромного окна, решила не настаивать. Эдинбург красив, номер красив, а она очень, очень устала.

Габриель благосклонно посмотрел на работу рассыльных и выдал им щедрые чаевые. Потом подошел к Джулии, стоящей возле окна.

– Иди ложись.

И нежно погладил ее по щеке.

– Я думала, нам бы лучше бодрствовать, для адаптации к смене часовых поясов… – И тут Джулия неожиданно для себя от души зевнула. – И время Клэр кормить.

– Покорми ее и ложись. А я положу ее в коляску и погуляю.

– Правда? Мне кажется, ты в самолете совсем не спал.

– Прогуляться мне будет полезно, хотя днем, быть может, подремлю. Нас пригласили сегодня на ужин с советом университета. Торжественная часть и прием завтра.

– Окей. – Джулия снова зевнула, взяла Клэр из переноски, поцеловала и устроилась в кресле рядом с камином. Коридорные разожгли в нем огонь, и теперь он весело пылал. – А что Ребекка?

– Она решила осмотреть город. – В глазах Габриеля мелькнула искорка. – Я думаю, она отправилась на поиски Горца.

– С богом, Ребекка! – Джулия скрестила пальцы на счастье.

Глава 22

В тот же вечер Джулия вошла в роскошный Якобитский зал Эдинбургского замка. В окнах дальней стены виднелись сверкающие огни неповторимого города, чуть размытые дождевыми каплями на стекле.

Сводчатый потолок зала был облицован деревом. Всю конструкцию поддерживали деревянные балки, и Джулии это напомнило корпус корабля.

Ужин с руководством университета проходил в зале королевы Анны и состоял из множества перемен изысканных блюд. После его окончания все перешли в этот более уютный зал, где подали напитки.

При входе в замок Эмерсонов приветствовал волынщик под горящими факелами. Принимающая сторона была невероятно гостеприимной и перед ужином даже организовала для Джулии и Габриеля осмотр драгоценностей шотландской короны и Скунского камня.

После ужина Джулия, извинившись, ушла в дамскую комнату позвонить Ребекке и спросить, как там Клэр. Успокоенная ответом, что все в порядке, она вернулась туда, где был прием, и увидела, что ее мужа окружили руководители университета и официальные лица города.

Встретив голубыми глазами ее взгляд, он улыбнулся, и она будто увидела солнечный луч. Оправила юбку черного бархатного платья. Они оделись в тон друг другу: профессор – в черный, сшитый на заказ костюм с галстуком, тщательно причесан, на ногах черные лаковые туфли. Золотые карманные часы с цепочкой в жилетном кармане под пиджаком. И любимый скотч он променял на кофе – соблюдая свое обязательство трезвости.

Габриель поманил Джулию взглядом, не желая перебивать элегантного джентльмена, который о чем-то ему говорил, почти не переводя дыхания. Но Джулии было неловко прерывать их разговор. Она кивком головы показала на бар, направилась прямо туда и заказала себе чашку чая.

Габриель тоскующими глазами провожал стаканчики односолодовой амброзии, которую пили остальные гости. И ждал перерыва в разговоре, чтобы подойти к сидящей у стойки жене. Уж там-то он найдет что-нибудь получше кофе.

– Миссис Эмерсон, я – Грэхем Тодд.

К Джулии сбоку подошел мужчина средних лет, одетый так же хорошо, только костюм у него был темно-синий. Он протянул руку, и Джулия ее пожала:

– Очень приятно. Называйте меня Джулией.

Грэхем добродушно улыбнулся в седеющую бороду. У него были рыжеватые волосы, чуть тронутые сединой, и густые брови. Глаза голубые и довольно живые. При взгляде на него казалось, что мало что ускользает от этого человека.

– Я так понимаю, что вы тоже изучаете Данте.

Грэхем потягивал виски из хрустального бокала. Произношение у него было скорее английское, чем шотландское, по крайней мере так показалось Джулии.

– Да, я учусь у Сесилии Маринелли в Гарварде.

– Я узнал ваше имя из списка приглашенных, составленного Доном Вудхаузом. Вы будете участвовать в апрельском симпозиуме?

– Буду.

Джулия замолчала, не зная, не будет ли слишком бесцеремонным задать Грэхему тот же вопрос.

– Дон был моим научным руководителем в Оксфорде. Здесь, в Эдинбурге, я главный специалист по Данте.

– Очень рада познакомиться. Эдинбург – невероятный город, и Габриелю просто не терпится стать здесь членом университетского сообщества.

– Вы будете с ним?

Джулия заколебалась:

– Я бы рада. Но мне нужно кое-что сделать в Гарварде, потому что мне там следующей осенью курсы слушать. Конечно, я ничего не могу сказать об этом до послезавтра, когда объявят сейджевского лектора.

Грэхем кивнул.

– Разумеется. Мы были бы рады видеть вас у нас на факультете. Пока мы еще не с курсами на следующий год, но я смогу выслать вам расписание, как только оно будет утверждено окончательно. О чем вы будете писать диссертацию?

– Спасибо. Я все еще составляю проект для Сесилии, но у меня были мысли об исследовании сцены смерти Гвидо да Монтефельтро в «Аде» – противопоставить ее сцене с его сыном Бонконте в «Чистилище».

– А что вас интересует в Гвидо?

– Вообще-то меня захватывает его описание собственной смерти и как он заявлял, что святой Франциск Ассизский придет за ним, когда он умрет, но был побежден демоном.

– Ага, – сказал Грэхем. – Довольно-таки прямолинейно, вам не кажется?

– Данте встречает Гвидо в круге обманщиков. Не уверена, что его свидетельство мы можем считать достоверным.

Грэхем задумчиво собрал бороду в горсть.

– Хорошее замечание. Но в чем обман?

Джулия увлеченно подалась вперед:

– Данте нам говорит, что структура Ада определяется справедливостью. Таким образом, что бы Гвидо ни говорил, но справедливость его помещает в Ад. Но если он там по справедливости, зачем появляется Франциск?

Грэм приподнял плечо:

– Насколько я помню, Франциску не удается спасти Гвидо.

– Если Франциск – святой, он бы согласился с Данте, что Ад строится на справедливости. А тогда он не стал бы сомневаться в решении Бога. Так что либо Франциск вообще не появлялся, либо появлялся