– Но ведь еще совсем не поздно. Правда, папа?

Господи! Как же ему не хочется расстраивать ее. Гарри глянул на Пен, та нахмурилась и отрицательно покачала головой.

Ну что ж, решено. Он не намерен идти наперекор мнению матери Гарриет в этом вопросе. Кроме того, Гарри нужно побыть одному, хорошенько обдумать все, что произошло за сегодняшний день и, возможно, выпить пинту-другую «Вдовьего пива».

– Боюсь, твоя мама права, Гарриет.

Гарриет бросила враждебный взгляд на Пен.

Ему пришел в голову компромисс.

– А что, если я провожу вас до приюта? А завтра утром мы встретимся снова… – Гарри взглянул на Пен. – В любое удобное для вас время.

Гарриет обиженно насупилась, но только на мгновение.

– Обещаешь?

– Даю слово.

К счастью, слово графа Дэрроу убедило девятилетнюю девочку. Она направилась к двери.

– Ты придешь пораньше, правда, папа?

Что греха таить, этот вопрос доставил Гарри удовольствие, и он улыбнулся. Настанет ли когда-нибудь день, когда ему надоест называться папой?

Вряд ли.

«Вероятно, это признак того, что мне пришла пора обзавестись семьей и детьми».

Вернувшись в Лондон, он исполнит свой долг и сделает предложение леди Сьюзен. Какой смысл откладывать?

Как постоянно твердит его матушка, ему нужно поскорее обзавестись наследником, а у леди Сьюзен есть все основания стать образцовой графиней. В конце концов, она ведь тоже графская дочь. И прекрасно справится с хозяйством в поместье. У нее превосходные отношения с его матерью и другими родственниками. Она понравится всем. Жизнь станет легче и гармоничнее, если он решится на этот шаг.

Кроме всего прочего, леди Сьюзен очень красива.

– Назови время – и я буду на месте с точностью до минуты.

– Мама проснется на рассвете, чтобы заняться огородом, – сказала Гарриет.

Пен рассмеялась:

– Ну, это уж точно слишком рано. – Она улыбнулась и Гарри. – Давайте встретимся в девять, лорд Дэрроу.

От того что Пен назвала его титул, обращаясь к нему, ему мгновенно стало не по себе.

Гарри уже привык к тому, что люди называют его графом Дэрроу. В конце концов, он ведь на самом деле граф. Правда, он никогда не мечтал об этом титуле, но ему пришлось принять его. И все же… Пен! Она принадлежала его беззаботному прошлому, тому времени, когда он был просто Гарри, просто вторым сыном, который мог идти куда угодно и делать что угодно, не заботясь о проблемах арендаторов, хозяйстве в имении и своем статусе в палате лордов.

– Отлично. – Гарри постарался, чтобы Пен не заметила изменения в его настроении. – В девять так в девять.

– Мне кажется, что ты должен остановиться в домике для гостей, папа, а не в гостинице, – заметила Гарриет, запрыгав по тропинке впереди них. – А Аякс может остаться со Шмелем.

– Со Шмелем? – Гарри воззрился на Пен в ожидании пояснения, но Гарриет опередила ее.

– Это лошадь миссис Джо. – Она серьезно взглянула на них обоих. – Если ты остановишься в домике для гостей, ты будешь ближе к приюту, и, возможно, я смогу навестить тебя. Мама не позволит мне одной идти в гостиницу. Она говорит, что там слишком много пьяных. – Девочка улыбнулась во весь рот. – Хотя, с другой стороны, нам это выгодно – они напиваются нашим пивом.

Пен растерянно пожала плечами.

– Я просто считаю, что детям нечего делать на постоялых дворах.

– Я не ребенок! – воскликнула Гарриет. – Мне уже девять лет.

– Ну да, ты уже старуха. – Пен почти сурово взглянула на дочь. – И тебе незачем ходить на постоялый двор.

– Есть зачем. Там теперь живет мой папа.

Конечно, Гарри был согласен, что постоялый двор, даже небольшой, вроде «Танцующей Утки», не место для девочки.

– Надеюсь, в домике для гостей есть кровать?

– Есть на чердаке, – ответила Пен. – Хотя не знаю, в каком она сейчас состоянии.

– В нормальном, – вмешалась Гарриет. – Я проверяла, перед тем как пойти к водопаду. – Девочка широко улыбнулась Гарри: – Я собиралась сама туда переселиться, но теперь уступаю место тебе, папа.

– Что?! – вскрикнула от возмущения Пен. – Я никогда бы не позволила тебе остаться одной в домике для гостей, Гарриет. О чем ты только думаешь?

Гарриет остановилась – они дошли до края леса – и сердито взглянула на мать.

– Мне надоела эта Верити, да и насмешки других девчонок. И они к тому же еще и щиплются. С меня этого хватает днем. Но днем я, по крайней мере, могу от них уйти. А ночью, когда гасят свечи… – Гарриет всхлипнула. – Это просто ужасно…

Слова Гарриет напомнили Гарри о времени, проведенном в итонском общежитии: отсутствие любой возможности уединения, постоянное ощущение, что находишься в полной власти старших мальчишек.

Гарриет – его дочь. У нее должна быть отдельная комната. Он обязательно переговорит с Пен относительно переезда в Дэрроу – в тот пустующий дом.

– Я приготовлю постель для тебя в своей комнате, – сказала Пен дочери. – Ты будешь ночевать со мной, пока все не уляжется.

– Ладно, – согласилась Гарриет и с улыбкой взглянула на Гарри. – Значит, ты остановишься в домике для гостей, папа?

Пен стояла вместе с Гарриет на обочине ведущей к приюту дороги и смотрела вслед направлявшемуся к деревне Гарри. Несколько минут спустя он исчез из виду за поворотом.

Пен охватила странная тоска.

«Глупая! Он же завтра вернется».

Да, но надолго ли? После завтрашнего обхода приюта Гарри все узнает и убедит герцога, что у них здесь вполне приличный бизнес.

«Я не вправе поддаваться чувствам».

С Гарриет он обошелся вполне пристойно. Ни следа высокомерной снисходительности, столь характерной при общении взрослых с детьми. И о причине приезда сюда он сказал ей правду, хотя Пен по лицу Гарри видела, чего ему стоило не солгать. И поддержал Пен, пытавшуюся объяснить, почему ей было сложно связаться с ним в Европе, и в том, что касалось переноса посещения приюта на завтра.

Гарри в общении с Гарриет держался дружелюбно, даже ласково, когда Пен его об этом попросила, а не ударился в пререкания с ней в отличие от многих мужчин. Ее, Пен, отец в подобных случаях не действовал бы уговорами, а отпустил бы оплеухи.

Из Гарри вышел бы превосходный отец – отец законных детей, – которые у него скорее всего будут от леди Сьюзен Палмер.

– Мне папа понравился, мам, – сказала Гарриет, подскочив на одной ноге. Так обычно было, когда она радовалась чему-то.

Сердце Пен сжалось. О нет! Нельзя позволять Гарриет привязаться к Гарри.