Дело не только в том, что в Китае принято относиться к окружающей среде, как к покорной служанке. В стране существует полное неуважение к праву частной собственности и верховенству закона, усиленное полным презрением к правам других людей на что бы то ни было — от чистой воды и воздуха до базовых прав человека. Причем это отношение глубоко укоренилось и поддерживается национальной культурой и психологией. Почему так произошло — предмет споров множества ученых. Называется масса причин этого явления — от излишней приверженности конфуцианству до коммунизма и атеистических идей.

Но независимо от источника, в Китае создалась атмосфера вседозволенности, позволяющая китайским корпоративным управленцам и руководителям производств либо полностью игнорировать вопросы защиты окружающей среды, либо, что зачастую еще хуже, изобретать изощренные способы одурачивания ревизоров из соответствующих госструктур.

Одной из таких схем, применяемых, по некоторым данным, почти 35 % крупных китайских компаний, стало включение очистных сооружений только на время проверок. Осуществить это очень просто, поскольку даты визитов инспекторов сообщаются предприятиям заранее и не являются для них сюрпризом. Джозеф Канн в своей статье для New York Times заметил по поводу этих уловок следующее:

Чудовищная цена быстрого развития Китая измеряется в человеческих жизнях и разрушенной окружающей среде. Но это вовсе не неизбежный спутник экономического роста. Напротив, и руководители компаний, и государственные чиновники делают сознательный выбор между гибелью людей, деградацией природы и экономическим прогрессом в сторону последнего.[97]

Для человека западного менталитета логично было бы задать вопрос: о чем думают все эти люди, совершая, по сути, преступления? У меня нет ответа на этот вопрос. Единственное, что я могу сказать определенно, так это то, что проблема эта распространена в КНР повсеместно и коренится глубоко в национальном характере континентальных китайцев.

И наконец, в качестве последней по счету, но не по важности причины неспособности Китая добиться выполнения собственного законодательства об охране природы, следует назвать сравнительно недавний рост влияния иностранных политических групп и лоббистов крупных корпораций. Как уже отмечалось в главе 1, большая часть прямых иностранных инвестиций поступает в Китай из Японии, Кореи, Тайваня и США, чьи транснациональные компании стараются «экспортировать» в Китай наиболее «грязные» из имеющихся у них производств.

Это и источник опасности, и пример едкой иронии истории. Ее поймет всякий, кто изучал китайскую историю и помнит о периоде «иностранного унижения», через который Китай прошел в конце XIX— первой половине XX века. Опасность состоит в том, что эти мощные политически влиятельные иностранные компании способны «подавить» исполнение распоряжений центрального правительства и сделать невозможным для Китая решение экологических проблем. Ирония истории не менее очевидна. Китайская компартия стремится превратить свою страну в сверхдержаву, и в то же время стремительно утрачивает способность контролировать судьбу страны перед лицом мощных иностранных лоббистов.

Если рассмотреть все вышеупомянутые проблемы в совокупности, общее впечатление будет однозначным: на карте мира есть одна из самых загрязненных стран, чьи проблемы стремительно перестают быть региональными и становятся общемировыми. И именно неработающая система охраны природы делает Китай столь притягательным для иностранных инвесторов.

Отношения между Японией и США летом и осенью 1941 года непрерывно обострялись. Позиция США на переговорах оставалась неизменной: эмбарго США на поставки нефти в Японию не будет снято до тех пор, пока она не прекратит расширение своей зоны влияния военным путем. Если бы это условие было принято, Стране восходящего солнца пришлось бы отказаться от некоторых из своих территориальных приобретений… К сентябрю 1941 года нефтяные резервы Японии упали до 50 млн баррелей. Только ВМФ страны ежечасно сжигали 2900 баррелей. Японцы оказались на перепутье. Если бы они выбрали путь дальнейшего бездействия, то спустя два года у них не осталось бы ни нефти, ни, соответственно, военной силы. Если бы они пошли по пути войны, существовала высокая вероятность проиграть затяжной конфликт. Учитывая, что война при хорошем раскладе могла бы завершиться успехом, а бездействие означало гарантированное поражение, японцы выбрали войну.

Подполковник Пэтрик Доновэн, ВВС США [98]

Многих людей, включая и самих американцев, сегодня могло бы удивить то, что именно Америка была первой страной в новейшей истории, использовавшей нефтяное эмбарго в 1941 году, а вовсе не Саудовская Аравия и нефтяной Ближний Восток в 1973. В ответ на японское вторжение в Китай США прекратили поставки нефти в Японию.[99]

Эта попытка надавить на Японию, чтобы принудить ее вывести войска из Китая, стала глубоким унижением для страны, в чьей культуре одним из основных понятий остается «сохранение лица в любой ситуации». В результате эмбарго нефтяные резервы японской армии могли иссякнуть очень быстро. Некоторые историки даже считают, что именно эти действия США по запрету импорта нефти и другого стратегического сырья послужили причиной японской атаки на Перл-Харбор и начала Второй мировой войны.

После введения эмбарго и последовавшего за ним «дня величайшего позора Японии» нефть и война еще не раз шествовали по дороге истории рука об руку. Нефть — это «кровь» любой развитой экономики нашего времени, и во имя нее и ради системы ее доставки в промышленных центрах мира на Ближнем Востоке и в других регионах было пролито немало человеческой крови. Но сегодня ставшие уже привычными «войны за нефть» вдруг обрели новое измерение, которое связано с непрерывно наращивающим потреблением «черного золота» Китаем.

С экономической точки зрения быстрорастущий спрос Китая на нефть все сильнее давит на нефтяной рынок, вызывая непредсказуемые скачки цен и повышая нестабильность данного рынка. Эти встряски дестабилизируют мировую экономику.

С внешнеполитической точки зрения нефтяные амбиции Китая быстро раскручивают спираль мировой гонки вооружений и распространение оружия массового поражения — от межконтинентальных баллистических ракет до ядерных боеголовок. Китай неоднократно декларировал, что его внешнеполитические и внешнеэкономические действия основаны на политике, «лишенной предрассудков». Это помогает оставаться на плаву большому количеству диктаторов, которые хищнически грабят собственные народы, с пренебрежением относятся к правам человека и, по крайней мере в двух случаях, замешаны в геноциде и этнических чистках.