— Ладно, Фишер, — сказал он. — Выкладывай все.

Ты поехал в мотель, зашел в номер к Кэдотту, вы поссорились,и ты его убил. Ну, давай, давай, говори.

— Я не убивал его, говорю вам, не убивал. — Фишер чуть неплакал.

— Черта с два! — Эванс вскочил со своего места. — Сейчас унас достаточно фактов, чтобы арестовать тебя.

Ты уже стоишь одной ногой в газовой камере. Говори правду.Может быть, есть смягчающие обстоятельства.

Что произошло между вами? Он задирал тебя, и ты застрелилего?

— Нет, я не стрелял в него.

— Ладно, продолжай отмалчиваться, — пригрозил Эванс, — и мыпозаботимся, чтобы тебя привязали к креслу в газовой камере. Потом тебяпредупредят, чтобы ты прислушивался к стуку железной крышки на сосуде стаблетками и к их шипенью, потом тебе нужно будет сосчитать до десяти и сделатьглубокий вдох. Как тебе это понравится?

По лицу Фишера было видно, что ему это совершенно ненравится.

— Ты признаешь, что нанял машину и поехал в«Роудсайд-мотель»? — Опять навалился на несчастного Эванс.

— Он никогда не признает ничего подобного, — заявил ягромко.

Детектив метнул в меня злобный взгляд.

— Советую тебе не совать нос в чужое дело, — грубо зарычалон.

Я понимал, что необходимо отвлечь огонь от Фишера. Я терпетьне могу быть мальчиком для битья, но ведь в конце концов этот парень — мойклиент.

— Черта с два это не мое дело! — в свою очередь заорал я. —Я представляю интересы Баркли Фишера. Вы не можете пришить ему обвинение вубийстве. Он имеет право посоветоваться с адвокатом. Фишер, держитесь спокойно,не отвечайте ни на один вопрос.

Эванс уже был на ногах. Он оказался проворнее и сильнее, чемя думал. Один удар в челюсть, и перед глазами у меня все поплыло. Я попыталсяответить, но получил еще удар, споткнулся о кресло и упал на пол.

Я увидел, как Эванс склонился надо мной. Его рука тянулась квороту моей рубашки. Я не мог противиться искушению: поднял ногу, прицелилсякаблуком в подбородок Эванса и резко выпрямил ее. Эванс отлетел к стене изашатался. Я встал на четвереньки.

— Фишер, возьмите адвоката, — почти умолял я. — Не говоритени слова. Не отвечайте ни на один вопрос.

Возьмите адвоката…

Разъярившийся Эванс налетел на меня, опрокинул на спину изалепил — то ли ногой, то ли кулаком — под дых. Я испугался, что меня сейчасразмажут по полу.

Огни перед глазами слились в один круг. Кто-то открыл дверьквартиры, и я вылетел головой вперед в коридор.

Дверь за мной захлопнули, и я услышал звук задвигаемогозасова.

Баркли Фишер остался лицом к лицу с неистовым МортимеромЭвансом. Кроме того, там осталась моя шляпа. Я надеялся, что Эвансу не придет вголову заглянуть за ее подкладку.

Я посидел несколько минут на полу в коридоре, пытаясьвосстановить дыхание и ожидая, когда окружающий мир перестанет вращаться вокругменя.

Наконец я смог встать на ноги. Только стремление Эвансапродолжать допрос Баркли Фишера спасло меня от жестокой трепки.

Я понимал, что бесполезно рваться обратно в квартиру.Возможно, у Фишера хватит ума последовать моему совету — держать рот на замке ивызвать адвоката.

Я вышел на улицу, вернулся на такси в отель и поднялся всвою комнату.

Не вызывали сомнения два обстоятельства. Первое — БарклиФишер попал в дьявольскую переделку. Второе — у меня самого весьма серьезныенеприятности.

Стоит Мортимеру Эвансу заглянуть за подкладку моей шляпы,найти квитанцию на портфель, оставленный мною в Рино, вынуть оттуда дневникДжорджа Кэдотта — и я погиб.

Пока я придумывал выход из этой ситуации, зазвонил телефон.Это была Берта Кул.

— Хэлло, — сказала она. — Как дела?

— Идут, — ответил я.

— Минерва приехала?

— Да.

— Ну и что?

— С Минервой все в порядке, — сказал я. — Но выяснилось, чтовчера сюда приезжал Баркли Фишер. Он тайком нанял машину и отправился в«Роудсайд-мотель», где позже был найден труп Кэдотта. Он лгал жене, лгалполиции, а теперь арестован по обвинению в убийстве первой степени.

— А ты? — после короткой паузы спросила Берта.

— Если полиция раздобудет некоторые улики, что она вполне всилах сделать, — сказал я, — то меня сочтут сообщником и, вероятно, отберут моюлицензию.

— Поджарьте меня вместо устрицы! — завопила Берта. — Тебепридется как следует поработать головой, Лэм, и найти выход из положения. Явылетаю в Сан-Франциско. Жди меня.

— Чего ты от меня хочешь? — устало спросил я. — В любуюминуту я могу оказаться в тюрьме. Так что если меня не будет в отеле, тызнаешь, где искать.

Но Берта не стала выслушивать мои тоскливые излияния, ахлопнула трубкой о рычаг.

Я сидел в номере около четверти часа, пытаясь сложить вместекусочки чудовищной головоломки.

Если Джорджа Кэдотта убил Баркли Фишер, то я не хочу бытьвтянутым в это дело. Если он не убивал Кэдотта, то ему нужно помочь. Тем болеечто он наш клиент, он заплатил нам деньги и собирался заплатить еще.

Но подо мной был тонкий лед. Стоит полиции узнать о дневникеи о ключах, подобранных мной в номере мотеля, она смешает меня с грязью, откоторой мне никогда не отмыться. Следовательно, я должен позаботиться, чтобыона об этом не узнала.

Эванс неплохо поработал надо мной. Каждое движениеотдавалось дикой болью в боку. Я осторожно ощупал себя, чтобы понять, несломано ли ребро. Но сказать что-либо с уверенностью было трудно. У меня диконыла челюсть, но я знал, что она не сломана.

Я с трудом поднялся с кресла. Только через несколько минутудалось заставить мышцы повиноваться.

Взяв такси, я поехал на Маркет-стрит, где находилосьмножество дешевых магазинов и мастерских. В одной из них стояла машина дляизготовления ключей дубликатов. Я купил несколько заготовок и приступил кработе. Сначала сделал два дубликата с ключей от квартиры Кэдотта, потом начализготовлять такие ключи, какие мне приходили в голову. Это было довольнозабавно: из заготовки получался ключ, который, по-моему, не подошел бы ни кодной двери в мире. Настоящая творческая работа, вроде сочинения музыки илизанятия живописью.

Сделав таким образом с десяток ключей, я пошел в галантереюи купил пару кожаных футляров. В каждый футляр вложил по одному дубликату ключаот квартиры Кэдотта, а остальное дополнил образчиками своего творчества. Затемя повалял футляры в пыли на тротуаре, наступил на них несколько раз, вытер исунул в карман. После этого отправился в отель.