— Выпей, — протянула ему Мелоун две таблетки и остатки компота в кружке, прежде чем Дин успел отвесить невозможно остроумное замечание о ее заботливости. — Это обезболивающее; в уколах, к сожалению, нет: оно быстрее подействовало бы. А я пока рану на твоей голове обработаю. Если… — тут она отступила и быстро сжала и разжала кулаки, — ты мне позволишь…

— А ты и теперь еще собираешься к моему мнению прислушиваться? — с издевкой над самим собой усмехнулся Дин. — По-моему, это не лучшая идея, Мелоун. Делай, что считаешь нужным, а я пока попробую, каково на вкус смирение. Вдруг мне понравится?

Она улыбнулась — очень чисто — и заметно расслабилась. Дин проглотил таблетки и уткнулся в кружку с компотом, пряча едва не испортившее все раскаяние. Как он всего сутки назад припечатал Мелоун своим презрением, когда она точно так же пыталась помочь ему, — и как теперь был наказан за самомнение. Ему еще повезло, что Мелоун такая отходчивая: другая не то, что лечить его не стала бы, но и на крик бы не обернулась. Тем более когда желанная свобода была так близко.

— Смирение точно не для тебя, Дин, — между тем весело заметила Tea, — так что будем считать это твоим одолжением будущей воспитательнице. Боюсь, нынешняя ребятня даст сто очков вперед твоим царапинам.

Дин хмыкнул: а эта девица могла и за пояс кого угодно заткнуть, когда хотела. И как это ее никто не разглядел?

— Отчаянная ты девчонка, Мелоун, — с неожиданным одобрением заявил он. — В клетку с тиграми — и то не так страшно.

— Да нет же, — совсем уже искренне засмеялась она и осторожно коснулась его волос, очевидно желая осмотреть ссадину. — Дети, конечно, любят своевольничать, но с ними просто невероятно интересно. Никогда не знаешь, чего ждать.

— Ты не похожа на девочку из многодетной семьи, — с сомнением заметил Дин, не зная, что именно натолкнуло его на эту мысль. Мелоун замотала головой и улыбнулась на этот раз грустно.

— Не похожа, — согласилась она, доставая из аптечки пузырек с перекисью и щедро смачивая ей кусок ваты. — Это плохо?

Дин передернул плечами. Он понятия не имел, плохо это или хорошо, и интересовало его совсем другое.

— Да просто не могу понять, какими такими детьми ты тогда так восхищаешься, если у тебя ни братьев, ни сестер. Или в свободное от учебы и путешествий время ты в детском саду подрабатываешь?

— В детском саду не подрабатываю, — отозвалась Мелоун и принялась аккуратно промокать его голову. — А вот в школе с младшеклассниками три раза в неделю остаюсь. Родители не всегда имеют возможность забирать детей из школы сразу после уроков, и миссис Роббинс нашла способ решить эту проблему. Раньше с ними учителя сидели, а с прошлого года решили старшеклассников привлекать. По-моему, чудесная идея!

— Вместо того чтобы к экзаменам готовиться, носы малявкам подтирать? — скептически поморщился Дин и услышал, как Tea сдавленно вздохнула.

— Все лучше, чем в одиночестве, — непонятно ответила она и убрала перекись в аптечку. — Голова быстро заживет: там рана неглубокая, больше пугала. А вот что делать с ногой, ума не приложу. Будь мы в лесу, мигом шину соорудила бы. А здесь — ни веток, ни корней. Хоть сталактит отламывай, так и тот раскрошится.

Дин представил себе перспективу ковылять в связке с известковой сосулькой и недобро усмехнулся.

— Каркас в рюкзаке, — коротко заметил он, удивляясь, что Мелоун сама об этом не догадалась. Умная же, как оказалось, девочка. Впрочем, может, не знала об устройстве рюкзака вовсе. — Придется, конечно, повозиться, чтобы его вытащить, но раз уж ты нашла выход, не такая это большая и потеря. Все равно придется его здесь оставить: Боливар не выдержит двоих.

Однако в глазах Tea неожиданно появилось сомнение, а сама она стиснула руки, как делала — и Дин уже успел это запомнить — в минуты сильнейших переживаний. Он даже по сторонам осмотрелся, пытаясь понять, что именно теперь так ее задело, но Tea, справившись с собой, подняла с пола пустой рюкзак и протянула его Дину.

— Ты не калечь его сильно, пожалуйста, — каким-то слишком уж ровным голосом произнесла она. — Это… папин подарок.

Дин почувствовал себя живодером, тащащим на убой любимую собачку Мелоун. О ее нежной любви к родителю он уже тоже был наслышан. И почти чувствовал, как сложно ей было отдать его презент Дину на растерзание. Тем более что можно было решить эту проблему, не рвя ей душу. Для этого Дину стоило лишь немного поступиться гордостью.

— Ладно, — пробормотал он, перехватывая ногу и чуть отодвигаясь от Мелоун и ее рюкзака, — топай за помощью. Звони спасателям, пусть отрабатывают деньги налогоплательщиков и вытаскивают меня отсюда. А я пока придумаю подробную историю моего героического падения, чтобы перед тренером стыдно не было.

В гроте повисла тишина и слышно было, как шуршит ткань многострадального рюкзака в руках не менее многострадальной Мелоун, а Дин не мог заставить себя поднять на нее глаза и подтвердить собственные слова вызывающей улыбкой. Давно он себя таким уязвленным не чувствовал. И с трудом контролировал раздражение.

— Возьми, — неожиданно так уверенно проговорила Мелоун, что Дин, забыв об обиде, с удивлением уставился ей в лицо. На ее губах играла ободряющая улыбка. — Первое правило скаута — не бросать товарища в беде.

Дин хмыкнул.

— Так ты вроде как не скаут, Мелоун, клятву не давала, — напомнил он, однако рюкзак взял: не сезон заставлять ее уговаривать себя.

Tea улыбнулась еще шире.

— Самое время исправить это упущение, — весело заявила она. — Слова помнишь? Поделишься?

Ничего более нелепого, чем принимать у амебы Мелоун клятву скаутов в одной штанине и с многоцветным покрывалом на плечах, Дин в своей жизни и не помнил. Но если ей это казалось важным, не Дину с ворохом нынешних открытий было с ней спорить. Двухминутный спектакль развлек их обоих и помог сбросить львиную долю напряжения. После этого даже резать рюкзак боевой подруги оказалось не так стыдно. И Мелоун не хлюпала носом, прощаясь с отцовским подарком, и руки у нее не дрожали, пока она привязывала извлеченные из рюкзачной спинки стойки к тыльной стороне поврежденной Диновой коленки. Стойки Tea прикрепила рюкзачными же ремнями, а потом еще обмотала колено для верности своей же косынкой. Сам донор перевязочных материалов сиротливо ютился возле сложенного спальника, и Дин вопреки собственной браваде старался на него не смотреть.

Вставать пришлось с помощью Мелоун, хотя, воспользовавшись ее невнимательностью, Дин сделал пару попыток подняться на ноги самостоятельно. За что немедля получил нагоняй и обещание застегнуть его, Дина, в спальном мешке и так катить до самого выхода. И Дин в ответ только усмехнулся, а не предложил, как раньше, следить за языком, если подруга хочет избежать неприятностей.

Искры откровенно посыпались из глаз, когда Дин принимал вертикальное положение, и Tea потом долго озабоченно крутилась возле него, проверяя надежность фиксирующей повязки и устойчивость травмированной ноги. Наконец она убедилась, что все у них получится, и подставила Дину плечо.