–  В ту же ночь? Вряд ли. Да и какая там интрижка? Одинокая женщина, богатый влиятельный человек. Я много раз видел подобное.

–  Надеюсь, мое свидание с Гейл пройдет удачнее.

Джерид посмотрел на помощника:

–  Это ты про какую Гейл, нашу администраторшу, что ли?

–  Про нее, конечно.

–  А-а, слишком мягкокожая, – проворчал Джерид, распахивая дверь. – Нашел бы ты себе кого-нибудь покрепче. Вроде девушки-румеля. Они так быстро не изнашиваются.

–  А вы себе когда новую заведете, вы же теперь свободны?

Джерид прищурился, выходя на яркий солнечный свет, пока Трист закрывал за ним дверь. В его мыслях была одна Мариса: слишком мало времени прошло с тех пор, как они расстались. И слишком многое ему предстояло узнать снова.

–  Стар я уже для таких штук, – ответил Джерид.

–  Для этого нельзя быть слишком старым.

–  Да мне и раньше все это с трудом давалось. – И тут же вспомнил, как много хорошего сделала для него Мариса и каким несовершенным он чувствовал себя без нее.

И он зашагал по улице, возвращаясь мыслями к проститутке и убитому политику.

Бринд и Эйр терпеливо ждали в коридоре возле Атриума – палаты, где обсуждалась вся политика не только города, но и всей империи. Совет заседал уже несколько часов. Именно тогда Бринд особенно ясно понял, что всю свою жизнь на службе у империи только и делает, что уезжает, приезжает и ждет.

Они двое проводили время в угрюмом молчании, и Бринд очень жалел Эйр из-за того, что она, такая молодая, видела смерть отца. Он сделал попытку убедить ее, что это не ее вина, а несчастный случай. Она не плакала при всех, но, когда утром Бринд пришел за ней в ее покои, из-за двери до него донеслись ее рыдания.

Однако к нему она вышла настолько спокойной, насколько можно было ожидать в данных обстоятельствах.

После отъезда сестры Рики, много лет назад, младшая девочка остепенилась, но стала более замкнутой. Не ей следовало бы приглядывать за Джохинном, не юной девушке вроде нее. Бринд даже подумал, что со временем она может начать рассматривать смерть отца как освобождение от его эмоциональной власти над ней.

Наконец большие дубовые двери Атриума распахнулись, и их обоих пригласили войти.

Атриум представлял собой белокаменную палату с куполообразным потолком, шагов пятьдесят в длину и столько же в ширину. Двадцать пять советников, каждый от одного района города по старой карте, сидели перед ними в амфитеатре.

Заседание длилось почти весь день, советники с тревогой взвешивали возможные последствия смерти Джамура Джохинна. Останки последнего императора было решено захоронить как можно скорее. Большей части населения Виллджамура так и не сообщили, что Джохинн покончил с собой. Дворцовым слугам под страхом медленной мучительной смерти запрещено было выносить эту весть за стены Балмакары.

Бринд и Эйр тихо заняли места в дальнем конце зала, на деревянном подиуме для почетных гостей, хотя Бринд чувствовал себя здесь, скорее, пленником. Подиум украшал герб Джамурской империи: семиконечная звезда.

Волна шепота прокатилась по залу Совета.

На Эйр был скромный наряд: черное платье и темно-красная шаль; Бринд воспользовался случаем смыть с себя грязь, шрамы и воспоминания о недавней засаде и облачился в чистую черную форму.

С годами Бринду удалось заслужить доверие императора, но он так и не понял, как к военачальнику-альбиносу относится Совет. А теперь, после происшествия на мысе Далук, у него стало еще больше причин опасаться его членов. Так что надо следить за ними в оба: вдруг виновный выдаст себя жестом или взглядом?

Молчание наступило, когда поднялся канцлер Уртика.

Бринд втайне презирал его. Судите сами, можно ли доверять тому, кто в юности, по слухам, год служил помощником палача инквизиции, смешивая для него яды. Сейчас Уртике перевалило за сорок, он был смугл, хорош собой, седеющие черные волосы стриг коротко. Зеленая туника и серый плащ – одеяние, принятое в Совете, – хорошо сидели на его поджаром теле.

–  Джамур Эйр. Командующий Латрея, добро пожаловать в Атриум, – начал он ровным глубоким голосом. – Как вы понимаете, мы обсуждали ситуацию, в которой оказалось наше государство, и я сразу перейду к подробному изложению выводов, к которым мы пришли. Возможно, для вас не будет сюрпризом наше решение вернуть в город старшую дочь покойного императора Джамур Рику. Традиция и закон, установленные еще самим Бором, нашим божественным отцом, предписывают, чтобы трон наследовал старший кровный родственник последнего императора, обеспечивая тем самым непрерывность цепи правления. Императрицей Виллджамура станет Джамур Рика, чья кандидатура, как мы считаем, является наиболее верным выбором в наши ненадежные времена.

Бринд предвидел такой поворот событий.

–  Командующий, мы поручаем вам немедленно отправиться на Южные Фьорды и привезти оттуда леди Рику. Это займет у вас несколько дней, а сразу по возвращении мы устроим торжества, чтобы воздать долг памяти покойному императору и приветствовать новую императрицу. Важнее всего рассматривать появление наследницы престола не как кризис, но как перемену к лучшему. Как старший член Совета, я сам буду наставлять молодую императрицу во всем. Мы будем рады приветствовать в ее лице нашу новую правительницу.

«Да уж, особенно ты, – подумал Бринд. – Уж ты-то наверняка не упустишь возможности воспользоваться невинностью и доверчивостью новой императрицы, чтобы от ее имени воплощать решения, выгодные тебе».

–  Командующий, – продолжал Уртика, – мы предприняли все необходимые шаги для того, чтобы ускорить ваш отъезд, и в порту Гиш уже стоит корабль, готовый принять вас на борт. Возьмите столько ночных гвардейцев, сколько сочтете необходимым.

–  Спасибо, – ответил Бринд. – Кстати, о Ночной Гвардии: полагаю, вы слышали о том, что случилось с нами на мысе Далук.

–  Да, конечно. Один из ваших офицеров – некий капитан Апий Хой, кажется, – не преминул проинформировать об этом вчера вечером посетителей нескольких баров, а заодно и всех служащих главного обеденного зала Балмакары. Я сам услышал об этом от работников кухни. Чрезвычайно неприятный способ узнавать новости для человека моего…

–  Я хочу знать, – перебил его Бринд, – как случилось, что на нас устроили засаду. О нашей миссии не должен был знать никто, кроме членов Совета самого высокого уровня.

Бринд смотрел на Уртику в упор. Тот слегка помялся, но сохранил выражение озабоченности:

–  Это и в самом деле трагедия, однако подобные вещи случаются в военном деле, командующий. Если бы существовал способ…

–  Мне нужен только ответ на вопрос: кому понадобилась бессмысленная гибель моих людей, канцлер?