а чуть попозже и ужин. Комнату наполнил сытный дух паприки и чеснока. Гномы, несмотря на малые размеры, оказались на удивленье поместительными насчёт еды.

– Эльфийский Квэндум делался не просто так, – рассказывал Орге. – Здесь много тонкостей. Вот, например, поля, – он повернулся к доске, используя в качестве указки обглоданную кость. – Белые ячейки сделаны из кости, чёрные – из диабаза, красные – из тисового дерева. Здесь как бы единение живого, неживого и того, что между ними. И всё завязано на магии.

– Отчего тогда фигурки костяные? – спросил Жуга, не отрывая взгляда от доски.

– В другом наборе они могут быть из камня или дерева. Играть ведь могут и два, и три игрока. Опять же, и число такое – шесть. Удобное число: на два и на три делится. Светлые очень осторожно относились к числам. У нас в игрушке, например, всё по-другому: гномов – пять, дракон – один, рядов – семь, а клеток – тридцать одна.

– Что верно, то верно, – хмыкнул Хагг и пояснил, повернувшись к Жуге: – Двараги почему-то не любят числа, которые делятся пополам.

– А мы вообще делить не любим! – угрюмо заявил на это Орге. – Ни на два, ни на три, ни на сколько-нибудь ещё.

Жуга прикинул так и этак и был вынужден признать, что, кроме как сами на себя, все упомянутые числа никак больше не делятся.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Но где они тогда, прочие фигурки? И сколько этих других игроков? Один? Два? – Двараг развёл руками. – Чертовщина какая-то, – Жуга сгрёб волосы в горсть. – Ладно. Пускай даже играю я. Но как мне делать ход, когда я не вижу фигур противника и даже свои не могу сдвинуть с места?

– А ты пробовал?

– Конечно! Вот, смотри, – он попытался сдвинуть что-нибудь на доске, но все фигуры, включая лиса, остались стоять, где стояли. – Видите?

– А если магией? – предположил Эльдон. – Без рук. Издалека.

– Да тоже пробовал, – устало отмахнулся травник.

Он поднял правую ладонь, поднёс к лицу и некоторое время смотрел на неё, будто видел впервые. Золтан почувствовал беспокойство. Рука вдруг начала светиться, меж растопыренных пальцев заметались искорки. Травник медленно перевернул её ладонью вверх и тонким голосом запел, не разжимая губ. Холодное желтоватое свеченье собралось в прозрачный шар с разводами, как в мыльном пузыре. Все замерли, кто где сидел, заворожённо глядя то на шар, то на доску. Жуга всё тянул и тянул эту единственную ноту, и постепенно звук заполнил всю корчму. Задребезжали стёкла в окнах, внизу зазвенели сковородки на стене, сам дом, казалось, загудел как колокол. Шар отделился от ладони травника и двинулся вперёд. Завис над доской, помедлил, затем подплыл по воздуху к камину… и вылетел в трубу.

Все облегчённо перевели дух, зашумели и задвигались, но тут с улицы донёсся грозовой раскат. В трубе загрохотало, посыпалась сажа, а ещё через мгновенье кто-то с визгом выпал из камина и растянулся на полу.

– Ловушка! – вскрикнул Браги, вскакивая и хватая топор. Эль- дон и Орге последовали его примеру. – У тебя шпион в трубе! Я знал, что тебе нельзя доверять, Хагг, – мы здесь треплемся, а нас подслушивают!

– Я ничего не знал, – сказал угрюмо Золтан. – Хотя мог бы догадаться.

Меж тем незваный гость уже успел подняться, и травник с изумлением признал в нём Телли. Мальчишка виновато отряхнулся и наконец повернулся к ним лицом.

Гномы прянули в стороны, шипя, как разъярённые коты.

– Ситха! – выдохнул Эльдон. – Бей его, ребята!

Два топора взметнулись, но прежде, чем они успели опуститься, Телли отшатнулся и упал в пустой камин. Лицо его перекосилось.

– Аитас! – вдруг крикнул он. – Вайлун’ Айвэнгилэ!

Все замерли. Здание корчмы содрогнулось, с потолка посыпалась побелка, а через миг стропила лопнули, и в комнату, похоронив дварагов под лавиной штукатурки, пыли и битой черепицы, обрушился дракон. Пружинисто упал на все четыре лапы, развернулся и по очереди оглядел барахтающихся в мусоре гномов. Глаза его светились жёлтым. Ошарашенные Браги с Эльдоном смотрели на него, как кролик на удава, забыв и про Телли, и про топоры.

– Кто? – пискнул Рик высоким, чуть дрожащим голосом.

Орге наконец отплевался, протёр глаза, увидел, кто перед ним, охнул и прянул к стене.

– Доигрались… – только и смог сказать он.

И упал в обморок.

* * *

Жуга вошёл и аккуратно притворил за собою дверь, стараясь, чтоб она ненароком не хлопнула. Прислонился к стене. Здесь было холодно, его дыханье замерзало в пар, но травник, казалось, этого не замечал. Погружённый в свои мысли, он стоял и смотрел, и постепенно боль и беспокойство притупились, как всегда, когда он оставался наедине с собой.

В пустой комнате шёл снег. Зрелище было дикое и вместе с тем исполненное странного, нелепого очарования. Чуть приглушённый облаками свет луны как будто вырезал из темноты углы и грани узкой комнаты – камин и стол, торчащие из кучи мусора обломанные ножки табуреток, рухнувшие балки и стропила. Травник поднял взгляд. В пролом над головой заглядывали звёзды.

Всего минуту длилось противостояние, минуту, но и сейчас, когда он вспоминал об этом, травник чувствовал себя стоящим на краю обрыва. И словно при падении в пропасть, душа сжималась в ледяной комок от осознания своей беспомощности, невозможности что-либо сделать. Он вспоминал, как гномы замерли перед драконом и мальчишкой, как медленно стал подниматься Золтан и как Арнольд вынул меч. Он вспомнил, как его рука залезла под рубаху, нащупывая рукоять меча. Он замер, представляя, как дракон сейчас дохнёт огнём, как запылает старая корчма, и гномы с топорами ринутся в атаку, потому что нечего терять, и сам он, и другие смешаются в кровавой схватке. Казалось, драки не избежать. И теперь травник в сотый раз задавался вопросом, почему она не произошла.

Нелепость, случайность – Агата вдруг вошла с намерением устроить им разнос, увидела дракона и упала в обморок. Золтан бросился её поднимать, Вильям поспешил ему на помощь, а Рик всё медлил с нападением. И в этот миг Тил… разревелся. Он всхлипывал, размазывая слёзы по щекам, чумазый, перепачканный. Дракошка развернулся к нему, и гномы вдруг остались наедине с собственной яростью. Жуга буквально чувствовал, как напряжение покидает их. Браги коротко что-то сказал на своём языке, Эльдон огрызнулся, но уже не так сердито. По бороде его струилась кровь. Браги посмотрел на него как-то странно, сунул за пояс топор, затем нагнулся и приподнял маленького гнома – Орге всё ещё валялся без сознания.

– Жуга! – позвал негромко Тил из глубины камина. – Чего они?.. Я же… Я ж…

– Оставьте их, – сказал