- Кто это «мы»? – спросил мальчонка в жилете.

Граф усмехнулся:

- Я. Одни генералы советовали наступать, другие – ждать весны, я выбрал идти сейчас. Но лучше всегда говорить «мы», пускай люди думают, что участвуют в решении.

- Правильно, дядя Вит!

- Нам предстоит марш в сто двадцать миль по горному тракту. Военные говорят – а в этих делах лучше верить военным – что переход займет две недели. Дескать, дорогая узкая, бывают завалы и заносы, а враг может делать всякие пакости. Я приказал уложиться в десять дней. Когда военные называют срок, нужно требовать быстрее, чтобы не расслаблялись. Лед сказал: «Сложно, но можно», - и предложил такой порядок. Первым пойдет сам Лед с беломорцами и альмерцами. Это наиболее выносливые части, к тому же, знакомые с местностью. Они расчистят дорогу от завалов, уничтожат засады, возьмут ущелье Створки Неба.

- Что такое Створки Неба, дядя Вит?

- Узкое ущелье, а над ним два ориджинских форта. Там сидят плохие двуцветные дяди, которые могут сверху обрушить лавину. Но наш Лед отправит лазутчиков с Перстами, те проберутся в форты и убьют всех плохих. Дорога на Первую Зиму откроется. За Льдом пойдут шейландцы, закатники и медведи. А шаваны будут ждать до последнего здесь, у стен Лида. Шаваны – это легкие конники, очень быстрые. Когда пройдет вся наша пехота, они ринутся по открытой дороге и за три дня нагонят остальное войско. Понимаете, лучики мои?

- Да, дядя Вит!

Граф беседовал больше с детьми, чем с Мартином и Джо. Это слегка задевало. Джоакин решил перетянуть на себя внимание:

- Как мы возьмем Первую Зиму, милорд?

- Хороший вопрос, правда, детки? Если бы вас не было, я бы ответил так. Старый Десмонд имеет шесть тысяч солдат, и больше не станет, раз Первая Зима в блокаде. На севере дорогу отрезал сын Флеминга, на юге – Адриан. Подкрепления не придут, у Десмонда так и будет шесть тысяч, а мы приведем пятнадцать. Еще у нас почти тридцать Перстов Вильгельма и защитный пояс, и деконструктор. Десмонд обречен – так бы я сказал кому-нибудь другому.

- А что скажете нам, дядя Вит?

Граф неотразимо улыбнулся:

- Правду, лучики мои. Я понятия не имею, как штурмовать города. Ни одного не взял за всю жизнь. Солдат считать я тоже не умею. Кто сильнее: шесть тысяч кайров, или пятнадцать – кого попало вперемешку? Не ко мне вопрос… Но вспомните, дети, мою любимую пословицу.

- Торгуй тем, что имеешь, используй, что знаешь!

- Умница! Я не знаю военного дела, зато знаю людей. Вот на людей и делаю ставку. У меня есть Лед, который не ведает страха и ни перед чем не остановится, лишь бы отомстить отцу. Есть Пауль – свирепый хищник, способный убить кого угодно. Есть Чара, Сормах и еще двадцать ханидов – они прошли полмира, ведомые ненавистью к кайрам. Есть Флеминг и его сын – такие же знатоки Севера, как сам Десмонд; они будут сражаться насмерть, поскольку знают, что Ориджины не простят предателей. Наконец, есть генерал Хорис и его закатники. Эти жаждут не просто убить Десмонда, а даже съесть его! Закатники верят: коли съел храброго врага, то и сам стал храбрецом.

- Круто! – восхитился рослый мальчишка.

- Фу, противно, - зажал рот худой.

Белокурая девочка спросила:

- Дядя Вит, какие люди есть у врага?

- Разумный вопрос, молодчинка. У врага есть генерал Стэтхем – матерый волчара, победитель при ночном Лабелине, опасный человек. Есть сам Десмонд – его не стоит переоценивать. Ослаблен болезнью, побит и унижен при Лисьем Доле, потерял обоих сыновей, пытался спасти дочь, но так и не смог. Десмонд – уже не боец, а несчастный старикан. Есть Роберт Ориджин – опытный командир. Створки Неба – его родовое владение, скорей всего, там Роберт и встретит нас. Очень надеюсь, что Лед скинет его со скалы. Затем, есть Минерва – капризная дурочка с Перчаткой Янмэй. Перчатка – грозная сила, но у Минервы-то семь пятниц на неделе. То любит Адриана, то ненавидит; то против Ориджинов, то за. Она – не помощница Десмонду. Итак, если первым убрать Роберта, из фигур останется один генерал Стэтхем. Перевес на нашей стороне, правда? Или я забыл кого-нибудь?

- Забыли Натаниэля! – пропела девчушка.

- Кто он такой, наконец? – с нажимом спросил Джоакин.

Граф покачал головой:

- Говорилось множество раз. Вы бы знали, сир Джоакин, если б слушали так же внимательно, как мои лучики! Натаниэль – того же племени, что и Пауль, только совсем другого нрава. Пауль – лев на охоте, Натаниэль – книжный червяк. У Пауля сила, отвага, жестокость, у Натаниэля – только мозги. Однако он тоже владеет первокровью и мастерски обращается с Предметами. Оба ненавидят друг друга – а почему, детки мои?

- Потому, что они проти-во-положности!

- Натаниэль так опасен?

- «Опасен ли Натаниэль?», спросил нас сир Джоакин. Но пусть лучше сам сир Джоакин скажет, правда, детки?

- Милорд, откуда мне знать?!

Граф переместился и сел так, чтобы смотреть Джо и Мартину прямо в глаза.

- Вот теперь мы от общей темы переходим к частной. Тому, что касается лично вас. Скромница Гвенда разделала вас двоих, как филе перед обжаркой. Так вот, она была агентом Натаниэля.

- Ее прислал он?! – Мартин выпучил глаза.

- Учитесь, дети, как не нужно делать: чем задать дурацкий вопрос, лучше вовсе промолчать. Кто еще мог прислать Гвенду? Она была инициирована! Два существа на свете могут инициировать: если не Пауль, то Натаниэль.

Джоакин нахмурился. Что-то странное было в словах графа, некий присутствовал подвох. Но Джо еще недостаточно окреп, чтобы мыслить быстро.

Виттор сказал детям:

- Вот, берите пример с сира Джоакина. Видите, как напрягся? Тоже не понимает, но молчит, чтоб не прослыть дурачиной. Так и нужно… Разумеется, Гвенду прислал Натаниэль. Пауль это подтвердил. И здесь возникает самый интересный вопрос: напомните-ка, кто из вас ее нанял?

Джо помедлил с ответом. Думалось плохо, воспоминания путались.

- Вроде бы… я, милорд.

- Вроде бы?

- Точно я.

- А почему, если я велел Мартину?

- Он был занят, милорд.

- Не был. Он стоял тогда рядом с тобой, но выбор произвел не он, а ты.

Внезапно кровь бросилась в лицо: Джоакин понял, куда клонит Шейланд.

- Вы подозреваете, что я нарочно?.. Сговорился с нею против вас?!

- А что я