будто, не замечая его задора, уступил. Подвинул Андрею миску с наскоро разведённым варевом и встал. Занялся хозяйственными хлопотами. Андрей нехотя безразлично начал есть. Светлые брови, темнее красного от загара лица, напряжённо сведены, в глазах не проходило выражение горестного недоумения.

Эркин развесил одеяла, вытащил из вьюков их куртки, на секунду задумался и снял рубашку, повесил её рядом с одеялами и, накинув на голые плечи куртку, вернулся к костру. Андрей посмотрел на него, встал и пошёл к вьюкам. Фредди чуть сдвинулся, чтобы оказаться к нему спиной. Чего зря парня дёргать? Привык прятать тело, ну, так и пусть.

Андрей вернулся в сухой, застёгнутой, как всегда, на все пуговицы рубашке и, вроде, повеселевший.

– А ты чего в сыром сидишь? Сменки нет?

Фредди усмехнулся:

– Джинсá на теле сохнет.

– И не холодит? – удивился Андрей. – В мокром и летом мёрзнешь.

– На то она и джинсá. Ковбойская одежда.

Эркин кивнул:

– Точно. Сколько мок, а мышцы, – он похлопал себя по бедру, – ни разу не сводило.

Андрей допил свою кружку и налил ещё.

– Фредди, а грабили здесь зимой? – спросил вдруг Эркин.

Фредди не понял сначала, зачем ему это нужно, но опередил его Андрей.

– Не грабёж, а обыск.

– Грабёж, – веско поправил его Фредди, поняв смысл вопроса Эркина. – Видно, та же банда, что и тогда. Ты рассказывал, помнишь?

– Думаешь, эти… криминалы? – Андрей с требовательной надеждой смотрел на него.

– Они, – спокойно кивнул Фредди. – Может, мало взяли, обозлились. Зимой тут кого только не было.

– Ну, и хрен с ними, – Андрей засунул за щеку конфету, потянулся было к кружке, но передумал. Встал. – Пойду, посмотрю. Может, – он озорно улыбнулся, – может, и мне пофартит, – и ушёл в дом.

Фредди вытащил сигареты, закурил. Эркин взглядом попросил затянуться.

– Я думал сначала, ты совсем не куришь, – протянул ему сигарету Фредди.

Эркин глубоко вдохнул дым, выпустил его, не задерживая, и вернул сигарету.

– Балуюсь иногда. За компанию. А так-то нет. Не нужно.

– И выпивка?

– И выпивка, – кивнул Эркин. – Глотнуть могу, когда по кругу идёт. И то, – он улыбнулся, – второй глоток пропускаю.

Фредди прислушался к трескам в доме. Ну что ж, он давно хотел это спросить. Ещё там, на выпасе. Всё ж таки, не мальчишка, мужик… но… но кто его знает, вдруг заведётся…

– Не обидишься, если спрошу?

– Что? – Эркин спокойно смотрел на него, только в глубине глаз запрыгали озорные искры.

И Фредди решился:

– Ты третий месяц без бабы, не тянет?

И к его удивлённому облегчению, улыбка и спокойный ответ:

– Я, как в имение попал, так пять лет без этого жил. Чего мне три месяца!

– И… и не хотелось?

– Нет.

– Мужики без этого шалеют.

– Знаю, – кивнул Эркин. – В имении как пороли за это, и пузырчатка, и… ну, много чего там придумают. И всё равно. Мне как-то, – он усмехнулся, – мне хлеб свой отдать обещали, полную пайку, чтоб я их на скотную от глаз пустил.

– А ты?

– Шуганул к чертям свинячьим. Им игры, а мне за пособничество?.. В бараке, сам знаешь, мужиков от баб отдельно запирали, приковывали и то-о-о… А что надзиратели творили, – он махнул рукой.

– А ты?

– А мне не надо.

– Не хочешь или… – Фредди запнулся.

– Могу, – пожал плечами Эркин. – Я ж помню всё, сработаю как надо. Не хочу.

– Наелся, – понимающе улыбнулся Фредди.

– И это тоже конечно, – ответно улыбнулся Эркин. – Если тебе так нравится, так и считай. А по правде…

– Что по правде? – насторожился Фредди.

– По правде из нас все желания рано выбивают. Рабу не положено желать, понимаешь? Ну, говорят, мой пол. Мою. Мети двор. Мету. Мешок перетащи. Перетащу. Для такого ж никакого желания не надо, так?

– Так, – кивнул Фредди.

– Ну вот. А теперь, говорят, бабу трахни. И трахаю. Мне-то без разницы. Что прикажут, то и делаю.

– Но… но это-то нельзя так… – Фредди почувствовал, что путается в словах как Андрей.

Эркин негромко, не разжимая губ, засмеялся.

– Ты, помнишь, рассказывал, как тебя драться учили? – Фредди кивнул. – И нас учат. Человека всему научить можно. Ну, и пить там давали, таблетки. Но питьё, мы его растравляющим, растравкой звали, оно вначале, когда ты ещё не можешь долго держать. А от него свербит, дёргается. Только подумаешь поднять, так и подскакивает. А если много выпить дали, то опустить не можешь. Болит уже, а держится.

– Так это ж само! – вырвалось у Фредди.

– У тебя кулак сам по себе разжимается? – насмешливо улыбнулся Эркин. – Ну, а как научился, то растравку уже не дают. Она работать мешает. А вот в питомниках кого оставили или в имении, когда на развод берут, ну, – он усмехнулся, – племенных, таких растравляющим поят… от пуза. А нас зачем? И таблетки эти перед сменой так… для страховки. Чтоб случайно не сорвалось что.

– Какие таблетки? – глухо спросил Фредди.

– Ну, их обычно три было. Чтоб свербело, чтоб не уставал и чтоб не заснул, – Эркин усмехнулся. – Я до сих пор таблеток боюсь. Болел я весной, так мне их насильно засовывали. А я всё трясся. Вдруг… это то же самое, – он поправил куртку на плечах, прислушался. – Идёт. Не иначе, нашёл что.

Андрей и впрямь был с находкой.

– Во! В спальне нашёл, – он гордо потряс толстым глянцевым в пятнах плесени журналом. – Как увидел, так и обалдел.

– Ну, давай, – обрадовался перемене темы Фредди. – Побалдеем.

Андрей отдал ему журнал, сел и налил себе кофе.

– Порнушник, что ли? – Фредди осторожно перелистывал слипшиеся страницы.

Эркин встал, нагнулся над костром, опираясь на плечо Андрея.

– Ну-ка…

Фредди вдруг сообразил, что это не обычный порнушник, что не надо этого… но Эркин уже вытянул у него из рук журнал, быстро посмотрел на разворот, где на большой, на обе страницы, фотографии обнажённые сплетённые тела создавали сложный притягательный узор, перелистнул, посмотрел обложку… и захохотал. Он хохотал так, что едва не уронил журнал в костёр. Эркин сунул его в руки Фредди и не в силах стоять от смеха повалился на пол.

– Ты… ты чего? – оторопело спросил Андрей.

– Ох, – стонал Эркин. – Ох, не могу. Ну, надо же. Это знаешь, что такое?

– Ну? – спросил Андрей.

Фредди, уже догадываясь, быстро, ломая спички, закуривал, чтобы занять вдруг задрожавшие руки. Лёжа на полу, Эркин поднял мокрое от слёз лицо, обвёл их блестящими глазами.

– Это каталог паласный! Это же для заказов, на выезд. Там, в конце, они все под номерами. Ну, номер и цена. Чтоб заказывали.

Андрей схватил журнал, быстро открыл последнюю страницу и, страшно выругавшись, вскочил на ноги, швырнул журнал, пнул его ногой.