— для него. Мол, если он и покинет поле боя без победы, то только в этом самом гробу. Конечно, Гуань Юй и прочие полководцы царства Шу презрительно нафыркали на эту показуху: как же, безвестный выскочка грозит им, знаменитым ветеранам, ещё и дурь какую-то с гробом выдумал. Но вот в чем штука, — он весело заулыбался. — Сходу победить Пан Дэ шусцам не удалось. Первые несколько битв окончились для них ничьей, причем, с болезненными потерями. В личных единоборствах у них тоже все шло кувырком. Пан Дэ даже сумел нанести Гуань Юю серьезную рану, что само по себе достижение — тот и в шестьдесят лет был еще ого-го.

— Я понимаю, — в голосе Луминары звучала отрешенная задумчивость. — Эта притча — о значении боевого духа войск, и его поддержке. О решимости, и готовности идти до конца. И немножко о важности символов, — договорив, она продолжила тем же тоном, и совершенно без паузы:

— Нил, я так не могу. Думала, что смогу, но ошибалась.

— Э-э-э, ты о чем? — растерялся Нил. — О моих историйках? Если ты от них устала, можно сделать перерыв.

— Нет, твои истории интересны и поучительны, — меланхолично ответила мириаланка. — Я о том, что мы которую неделю торчим в тесной кабине истребителя, где единственные удобства — дырка слива в полу. Я не мылась уже Сила знает сколько, — несчастным голосом продолжила она. — От меня смердит, Нил. Смердит не хуже, чем от мокрой банты, страдающей поносом, — юноша, растерявшийся еще больше, озадаченно хлопал глазами.

— Ну, не думаю, что все так плохо, — осторожно сказал он. — Но почему бы и не сделать передышку? Найдем какой-нибудь спокойный мирок, где о войне знают только из голо-новостей, и дадим себе день-другой на отдых.

— Ты уверен, что внеплановая остановка не помешает нашей миссии? — с робкой надеждой спросила джедайка. — Я… не хотела бы поставить ее выполнение под угрозу из-за всяких… мелочей.

— Очень даже уверен, — авторитетно заявил Нил. — Взяв денёк на перезарядку батарей, мы приступим к работе с новыми силами, и выполним ее как можно лучше. А вот если мы будем гнать без остановки, то добьемся только одного: глупых ошибок, сделанных из-за усталости и невнимательности.

— В таком случае, для всех будет лучше, если мы отдохнем немножко, — обрадованно заключила Луминара, и невинным тоном добавила:

— Совершенно случайно, мы приближаемся к подходящей планете, Бакране. Она — сущее захолустье, полное фермеров, устаревших технологий, и замшелых традиций. Но в ее столице, Амме, просто обязаны найтись гостиницы с хорошим сервисом.

— Раз так, курс на Амму и ее гостиницы, моя мудрая наставница! — пафосно провозгласил юноша. — Какая, все же, удача, что она попалась нам на дороге именно сейчас.

— Очень большая удача, — с деланной серьезностью согласилась мириаланка, и, не сдержавшись, рассмеялась. Нил подхватил ее смех.

— Заодно, выполню свое обещание, — добавил он нормальным тоном. — Я еще с Фондора должен тебе горячую ванну, массаж, и обед из рыбных блюд под белое вино. Думаю, на Бакране все это найдется.

— М-м-м, горячая ванна, — промурлыкала женщина. — Хочу ее как можно скорее. Все остальное может и подождать.

Эпизод LXX: Необузданная сила, часть третья

Нил Коррин, начисто вымытый и наряженный в пушистый купальный халат, блаженствовал вовсю. Кондиционер просторного гостиничного номера приятно овевал распаренное лицо юноши прохладным ветерком, несущим едва заметные нотки запаха лаванды. Большое кресло с откидной спинкой и опорой для ног мягко удерживало Нила в своих удобных объятиях. На правом подлокотнике, в держателе для напитков, устроился высокий бокал светлого пива, а левый, оборудованный подносом, вмещал большую миску орехо-жуков, жареных криспиков, ломтиков сушеной бофы, и карни-чипсов. Из динамиков голопроектора на столике перед креслом лилась протяжная органная музыка, а картинка отображала колеблющуюся водяную сферу, внутри которой скользили гибкие фигуры в длинных платьях — по головидению передавали столичную постановку мон-каламарского балета «Осьминожье озеро». Запрошенный Луминарой отдых шел полным ходом, и пока что оправдывал все ожидания юноши.

Балет «Осьминожье озеро»

Для полной и абсолютной нирваны, Нилу не хватало разве что самой мириаланки рядом. По его стойкому убеждению, в кресле запросто могли поместиться двое, что обязано было поднять уровень наслаждения отдыхом на новые высоты. Увы, его обожаемая наставница надолго оккупировала ванную комнату, где отрывалась за все дни, вынужденно проведенные без мытья. Нила она вытолкала взашей еще до того, как напустилась ванна, благо тот успел ополоснуться в отдельной душевой кабинке. По словам женщины, о купании вместе, которое неизбежно превратится в секс, она начнет думать не раньше, чем с нее сойдут все слои грязи. Юноша горевал об этом где-то минуту — пока предупредительный твилек в белой униформе не доставил заказанные напитки с закусками.

Внимание Нила на секунду привлекли отблески потолочных ламп на надкрыльях особо резвого орехо-жука. Съедобное насекомое вознамерилось сбежать от своей печальной судьбы, и уже переваливало через край миски, когда левая рука юноши сцапала его одним точным движением. Забросив добычу в рот, Нил в пару движений челюстей разгрыз ее хитиновую оболочку, и довольно прижмурил глаза, когда сочное нутро жука растеклось по его языку пикантно-мясной волной. Поначалу, он с сомнением отнесся к поеданию живых насекомых, но распробовав необычную закуску, изрядно ей увлекся.

Вдогонку пище, юноша отдал должное и питью, отхлебнув из бокала. Пиво местной варки уже успело заслужить высокую оценку Нила — в меру крепкое, оно приятно щекотало вкусовые бугорки насыщенным хмелевым вкусом, без единого следа горечи. Похоже, несмотря на нелестные ремарки Луминары о технической отсталости жителей Бакраны, в пивоварении они продвинулись очень даже неплохо.

Он как раз наслаждался очередным глотком пенного напитка, горстью закусок, и вычурным танцевальным па, что проделывали балерины мон-каламари сразу в трёх измерениях, как снаружи, в коридоре, раздались тяжёлые, уверенные шаги. Это мало удивило юношу — посетители гостиницы порой бродили туда-сюда по коридору мимо их с Луминарой номера. Но то, что случилось после, ненадолго вогнало его в растерянный ступор.

С треском и грохотом, немалый кус стены вместе с входной дверью обрушился внутрь номера, погребая под собой ботинки Нила и печально хрустнувший туалетный столик. Поднявшаяся пыль недолго скрывала причину разрушений: в проломе показалась огромная фигура желтокожего забрака в сером нагруднике. Свирепо вытаращенные глаза гиганта светились ярко-желтым,