В отведенном ей доме на другом конце Салидара Лилейн подавала охлажденное вино четырем Восседающим, из которых только одна принадлежала к ее Голубой Айя. Оплетенная саидар комната была защищена от подслушивания. Доносившийся снаружи шум празднества вызывал у нее снисходительную улыбку. Все эти четыре сестры предпочли бы видеть на Престоле Амерлин ее, Лилейн, но выдвигать не рискнули, неудача могла привести к избранию Романды. Такой исход был бы для Лилейн хуже ссылки. Но как бы кусала локти Романда, узнай она, что все эти сестры поддержали девчонку лишь для того, чтобы палантин не оказался на ее плечах. Впрочем, здесь они собрались, чтобы поговорить не о Романде, а о том, как сбить спесь с ухватившей накидку Хранительницы Летописей Шириам. Ясно ведь, что этот постыдный фарс с возвышением четырех Принятых — ее рук дело. Видать, от успеха у Шириам голова вспухла.

По мере того как шел разговор, Лилейн все больше недоумевала, куда же подевалась Делана. Ей давно бы пора быть здесь.

Делана сидела в своей комнате, уставясь на примостившуюся на краешке кровати Халиму. Имя Аран'гар упоминать не следовало — даже думать об этом и то было страшно. Защитное плетение окружало не всю комнату, а лишь их двоих.

— Это безумие, — произнесла она наконец. — Неужто ты сама не понимаешь? Не могу же я без конца делать вид, будто поддерживаю и тех и других. Рано или поздно меня разоблачат!

— Что поделаешь, время от времени всем приходится рисковать. — Твердость, с которой говорила эта женщина, никак не вязалась с ее кукольным ротиком. — И ты по-прежнему будешь настаивать на том, чтобы Логайна укротили. Укротили или убили. — Легкая гримаса сделала Халиму еще красивее.

— Если они хотя бы выведут его из дома, я займусь им сама.

Как займется — этого Делана и представить себе не могла, но не сомневалась в том, что добиться своего Халима сумеет.

— В толк не возьму, — сказала она, — с чего это ты так боишься человека, которого день и ночь караулят шесть сестер.

Халима вскочила с места, в ее зеленых глазах вспыхнула ярость.

— Нечего чушь городить, ничего я не боюсь! Я желаю, чтобы Логайн был отсечен от Источника или умерщвлен, — вот и все, что тебе нужно знать. Понятно?

Делана не в первый раз подумала о том, чтобы прикончить Халиму, но почему-то чувствовала, что при первой же попытке погибнет сама. Стоило Делане обнять саидар — и Халима, хоть она и не умела направлять Силу, тут же об этом узнавала. Каким образом — оставалось тайной. Хуже того. Делана понимала, что Халима не убивает ее лишь потому, что нуждается в ее услугах. А значит, не убьет, даже если заподозрит неладное, — но о том, что она сделает в этом случае, страшно было даже подумать.

— Да, Халима, — покорно промолвила Делана, ненавидя себя за эту покорность.

— Вот так в самый раз, — сказала Суан, державшая чашку, в то время как Лилейн подливала ей в чай крепкого бренди. Солнце уже клонилось к закату, но шум на улицах не смолкал. — Ты представить себе не можешь, что за утомительное занятие учить этикету эту неотесанную девицу. Ей кажется, что если она будет вести себя как Мудрая в ее родной деревне, то все будет в порядке. Она и Совет представляет себе чем-то вроде Круга Женщин.

Лилейн сочувственно поохала.

— Так ты говоришь, она жаловалась на Романду? Суан пожала плечами:

— Не то чтобы жаловалась, а… бурчала, дескать, из-за Романды все сиднем сидят здесь, вместо того чтобы взять да выступить на Тар Валон. О Свет, нрав у этой девчонки, что у птицы-рыбака в брачный сезон. Сладу с ней нет. Взять бы ее за шкирку да встряхнуть как следует, но нельзя. Что ни говори, теперь она носит палантин. В общем, как только я закончу ее учить, с меня хватит. Помнишь?..

Мысленно улыбаясь, Суан следила, как жадно впитывает Лилейн ее слова. Глотает и чайком запивает. Впрочем, наживка содержалась уже в первой фразе. Насчет невоздержанного нрава Суан добавила от себя, но полагала, что это будет небесполезно, — глядишь, Восседающие будут держаться с Эгвейн малость поосторожней. К тому же она не солгала. Суан знала, что ей самой уже не бывать Амерлин, и столь же твердо знала, что все попытки манипулировать Эгвейн будут такими же бесплодными, какими в свое время были попытки манипулировать ею. И закончатся столь же плачевно. Учить Амерлин тому, что значит быть Амерлин, и впрямь занятие не из легких, но… Она предчувствовала, что Эгвейн ал'Вир станет такой Амерлин, что одно ее имя заставит содрогаться троны.

— Ну а как насчет моего блока? — спросила Найнив, и Романда бросила на нее хмурый взгляд. В соответствии с расписанием, установленным Желтыми сестрами, они находились в Малой Башне, в покоях, отведенных Романде. С улицы доносились музыка и смех, что, похоже, Романде изрядно досаждало.

— Прежде ты не выказывала такого рвения. Я слышала, будто ты сказала Дагдаре, что нынче ты тоже Айз Седай, а она пусть сунет голову в пруд, чтобы малость поостыть.

К щекам Найнив прилила кровь, но она сдержалась.

— Может быть, я только сейчас поняла, что сделаться Айз Седай еще не значит, что я обрела способность направлять Силу лучше, чем раньше.

— Айз Седай… — хмыкнула Романда. — Далеко тебе еще до того, чтобы… Ну да ладно, попробуем что-нибудь еще. Попрыгай-ка на одной ножке. Только при этом не молчи. — Все еще хмурясь, Романда присела на кресло рядом с кроватью. — Рассказывай какие-нибудь сплетни. Так, легкий разговор обо всякой ерунде. Вот, например, о чем хотела поговорить Амерлин с Лилейн? Найнив чуть не взорвалась от негодования — что за вздор заставлять ее прыгать на одной ножке? — но, вспомнив, что находится здесь вовсе не из-за блока, снова сдержалась. Приподняв подол, начала скакать.

— Эгвейн… Амерлин… говорила не много. Что-то насчет необходимости оставаться в Салидаре…

Обмолвка была, разумеется, не случайной. Найнив надеялась, что, если назвать Амерлин просто по имени, это сработает лучше.

— Я думаю, это сработает лучше, Шириам, — сказала Илэйн, вручая перекрученное, синее с красным кольцо, изготовленное из того, что еще сегодня утром являлось камнем. По правде говоря, оно ничем не отличалось от тех, что были сделаны ею прежде.

Они стояли в стороне от веселившейся толпы, в створе залитого красноватыми солнечными лучами проулка. Совсем неподалеку пищали скрипки и пели флейты.

— Спасибо, Илэйн. — Шириам, не глядя, засунула тер'ангриал в поясную суму. При всей неизменной безмятежности Айз Седай несколько раскраснелась — Илэйн нашла ее в самой гуще танца, — но взгляд раскосых зеленых глаз. некогда, в бытность ее послушницей, вызывавший у Илэйн дрожь в коленках, был как всегда сосредоточен и строг. — Почему-то мне кажется, Илэйн, что ты пришла ко мне не из-за этого.

Илэйн поморщилась и покрутила на правой руке кольцо Великого Змея. На правой — это помогло вспомнить, что теперь она тоже Айз Седай.

— Дело в Эгвейн… то есть в Амерлин. Мне кажется, я должна поговорить об этом с тобой. Ее что-то тревожит, и я надеюсь, что ты сможешь ей помочь. Ты ведь хранительница Летописей, к кому же мне еще обратиться? В последнее время я ее совсем не понимаю. Ты знаешь, какова Эгвейн, ей хоть ногу отрежь, все одно жаловаться не станет. Но волнуется она, как я думаю, из-за Романды, хотя слышала что-то и насчет Лилейн. Вроде бы обе насели на нее и твердят, будто оставаться в Салидаре и дальше слишком опасно.