– Может быть, – углы губ Эркина дрогнули в улыбке.

Эркин разорвал последний кусок пополам, сунул Принцу и Подлюге и отряхнул руки.

– Оставить тебе покурить?

– Не надо, – и спокойное, – спасибо, сэр.

Уже зная, что означает это обращение, он обернулся. К ним вперевалку подходил Стаут.

– Привет, Фредди.

– Привет, Стаут.

– Как тебе это нравится?

– Так же, как и тебе.

Стаут посмотрел на Эркина и нахмурился.

– Твой парень?

– Да, а что?

– Отойдём, – и, когда отошли, доверительно: – Не терплю краснорожих.

Он молча пожал плечами.

– По мне уже черномазые лучше. Воры и бездельники, как и эти, но хоть в спину ножом не ткнут.

– Ты меня для этого звал?

Стаут запыхтел, но смолчал и продолжил:

– У нас тут мыслишка… Поднять стада и на прорыв.

Он кивнул:

– Понятно. А дальше что?

– Думаешь…

Он пожал плечами.

– Ладно, как знаешь.

Отвалил дурак. Вот действительно, если дурак, то это надолго. Он не выдержал и пошёл к заставе. Эндрю где? Глазеет. Русских прибавилось. Ещё офицеры. Чёрт, совсем в их нашивках не разбираюсь. А эти… эти, похоже… похожи на того, что приезжал тогда в резервацию и Эркина мордовал. Как скажи, штампуют их, форма разная, а морды один к одному.

– У вас есть вопросы?

Пора отваливать. Как Эндрю? Только что был здесь… Ого, похоже, начинают. Он быстро миновал очерченный на земле квадрат с красными флажками на углах. Никто ничего не сдал. Таких болванов, чтобы у всех на глазах выйти и оружие положить, не бывает. Да, точно. Три офицера, солдат и… Джерри? Ну, тоже правильно. Шериф, всех знает. Он пристроился в нескольких шагах за ними. Но один из офицеров оглянулся, и пришлось нырнуть в чужое стадо…

Тетрадь восемнадцатая

…Фредди тряхнул головой. Да, надо признаться, никогда такого страха не испытывал. Так и впервые не за себя. Всегда был один, без напарников. А тут двое на нём. Но держались… Хорошо, что Джонни успел. Тогда, подбегая на зов Эркина, увидел Джонатана, и отлегло. Джонни удачлив. Когда больше не на что надеяться, надейся на удачу. Так и получилось. Джонни был на высоте. Спокоен, улыбчив, вежлив. А у самого сдали нервы. Когда увидел холодные насмешливые глаза тех двоих, откровенную… нет, не ненависть, презрение. Они презирали нас, всех четверых. А как они с Эркином… Чудо, что парень устоял на ногах. И на какого чёрта, если ножи разрешены? Нет, прицепиться не к чему, так хоть покуражиться. Имел ведь он дело с полицией, и не раз, а там серьёзных ребят хватает. И прижимали его так, что не вывернешься. И случалось, не выворачивался. И били его, чего уж от самого себя прятаться, били, и сидел… в разных «весёлых» местах. Но это была общая игра. Худо-бедно, но играли по правилам. А проиграл – плати. Но и полиция честно платила проигрыш. А эти… Для них правил нет. Как этот ухмыльнулся, услышав его имя! Сразу холодом от этой ухмылки обдало. И что делать? Выхватить кольт? Одного, ну, двоих он бы уложил, успел. А дальше что? Лечь под автомат? И остальные рядом. Парни вообще без оружия. Так ведь эти сволочи тоже… умеют стрелять. Раненому на допросах тяжело. А как велели шляпу снять и начали эти двое на него смотреть, сверять со своей картотекой. Им карты с фотками ни к чему, они всё в голове держат… Вот тогда подумал, что всё, конец… добегался. И самое обидное, что на пустом, что нет сейчас ничего. Что сам голову в ловушку засунул. Старший ковбой. Расхвастался, распустил хвост перед парнями. Они ж верили ему… а сейчас, после его срыва…

Фредди посмотрел на парней. И словно поняв его, Эркин поскакал, ровняя бычков, к нему на холм.

– Впереди река?

– Да. Надо переправляться.

Эркин улыбнулся:

– Всё будет в порядке, Фредди. Справимся.

Мысли парень, что ли, читать умеет? Или сам тоже так психанул, что до сих пор не успокоится. Начали о бабах говорить, сорвался. Или… или что другое тут. Столько времени держать себя мужику трудно.

Брод Фредди знал, и переправились благополучно. Места шли глухие, безлюдные. И для ночёвки место нашли легко. Сытые бычки улеглись быстро. И с костром, и с водой оказалось без проблем. Развьючили и отпустили пастись лошадей, и сами сели отдыхать.

– Так-то идти неплохо, – улыбнулся Андрей.

– По дереву постучи, – Фредди строго посмотрел на него. – Сейчас брошенными имениями идём. Спустимся на равнину, там тяжело будет.

– Ну, не тяжелее Крутого, – возразил Андрей.

– А это как шмонать будут, – усмехнулся Эркин. – Знать бы, кого они ищут, чтоб не дёргаться попусту.

– Может, сбегаешь, карты у них возьмёшь?! – сразу обозлился Андрей. – Фредди бы прочитал нам…

– Карты посмотреть, это ты, конечно, хорошо придумал, – задумчиво сказал Фредди. – Ты их видел? Какие они? Как вам Дон показывал?

– Я их не видел. Я слышал. Один другому сказал, чтобы посмотрел… картотеку. Я и понял, что они здесь. И видел, как он пачку на столе, где девка сидела, перебирал. Но далеко, и там ещё один подошёл, загородил. – Андрей рассмеялся. – Вот не ждал, что за малолетку сойду.

Рассмеялся и Фредди.

– Я увидел тебя… Ну, мальчишка, и всё. Глазеет по сторонам…

– Ну, лопух лопухом, – протянул Андрей. – Ну, ни фига не петрит. Кому война, а ему игрушки. Вымахал, а дитё дитём, – Андрей смешно передразнивал чьи-то голоса.

Эркин хохотал, держась за живот и складываясь пополам. Фредди от смеха чуть не уронил в костёр свою шляпу.

– Это русские о тебе так? – наконец выговорил сквозь смех Фредди.

– Ну, примерно. Я не все слова понял, так, в общем, – Андрей довольно улыбнулся. – Ну, там один, офицер, прогнать меня хотел, а другой меня дебилом назвал, говорит, пускай себе. Иногда и дураком хорошо побыть.

– Угу. Если б ты ещё с ножом не сглупил…

– Та-ак, – Андрей сощурился. – Ты мне что, это теперь долго поминать будешь? Может, и я тебе кое-что тогда припомню?

– Интересно, что? – Фредди еле заметно напрягся.

– Найду что, – буркнул Андрей. – Ты тоже… не самый.

– Поищи, – согласился Фредди. – Найдёшь, послушаю.

– Вы бы русских дождались, – предложил вдруг Эркин, – и при них бы выясняли. Или в полиции. А то чего при мне?

– А что он тебя подставлял, – озлился Фредди. – Это тебе ничего? Ну, нас с Джонни ладно. А тебя-то!..

– Я Эркина подставлял?! – вскочил Андрей. – Да я тебя…

– Сядь! – Эркин так дёрнул его за руку, что тот не сел, а плюхнулся обратно. – Я тебе травой рот забивать буду. Не подставлял ты никого.