через два-три дня о повести неизвестного автора говорил весь город, через неделю – страна548, через две недели – весь мир. Повесть заслонила собой многие политические и житейские новости: о ней толковали дома, в метро и на улицах. В библиотеках 11‐й номер «Нового мира» рвали из рук. В читальных залах нашлись энтузиасты, сидевшие до закрытия и переписывавшие повесть от руки.

Редакции разрешили допечатать к обычному тиражу – дело неслыханное – 25 тысяч экземпляров. В ближайшие дни после выхода номера заседал многолюдный, с приглашением гостей, как тогда полагалось, Пленум ЦК. В киосках, расположенных в кулуарах, было продано свыше 2 тысяч экземпляров 11‐го номера. Вернувшись с Пленума, Твардовский рассказывал, как заколотилось у него сердце, когда в разных концах зала замелькали голубенькие книжки журнала (В. Лакшин. Открытая дверь. С. 202).

я ей пересказала слышанное мною накануне от Жени Ласкиной – им на редколлегии доложил Аркадий Васильев: когда Твардовский ходил к Хрущеву с рукописью Солженицына, то спросил Никиту Сергеевича заодно и об Ахматовой и Зощенко, и Хрущев ему будто бы сказал: «Постановление 46 года можно игнорировать»… Вот почему, думаю я, все журналы кинулись к ней сейчас за стихами. И вот почему Сурков возмечтал о толстом, настоящем однотомнике.

– Жаль, Мишенька549 не дожил! – вздохнула Анна Андреевна550 (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. С. 552).

Солженицын проявил себя в своей повести как подлинный помощник партии в святом и необходимом деле борьбы с культом личности и его последствиями. В нашу литературу пришел сильный талант551.

Посмеялись, – 20 ноября записывает в дневник Г. Глёкин свой разговор с А. Ахматовой, – по поводу статьи К. Симонова – наипридворнейшего поэта Иосифа . Ах, Коська, Коська! Первым вылез! Еще и журнала-то в продаже нет, а он – на тебе! – уже тут (Г. Глёкин. С. 198).

К сегодняшнему приезду Солженицына перечитал с пяти утра его «Праведницу»552. Боже мой, писатель (А. Твардовский. Новомирский дневник. 1961–1966. С. 129).

После вечернего заседания, – записывает в дневник А. Твардовский, – вышел из зала – ух ты: почти у всех в руках вместе с красной обложкой только что розданного доклада – синяя «НМ», № 11 (подвезли, кажется, 2000). Спустился вниз, где всякая культторговля, – очереди (несколько) к стопкам «НМ». И это не та покупка, когда высматривают, выбирают, а когда давай, давай – останется ли…

с трибуны пленума Хрущёв заявил, что это – важная и нужная книга (моей фамилии он не выговаривал и называл автора тоже Иваном Денисовичем). Он даже жаловался пленуму на своё политбюро: «Я их спрашиваю – будем печатать? А они молчат!..» И члены пленума «понесли с базара» книжного – две книжечки: красную (материалы Пленума) и синюю (11‐й номер «Нового мира»). Так, смеялся Твардовский, и несли каждый под мышкой – красную и синюю (А. Солженицын. С. 46).