Судя по времени на часах, спать уже не должна. Словно в подтверждение моих слов, в глубине квартиры хлопнула дверь ванной. Значит, ушла умываться.

Примерно через десять минут Фелс пришла на кухню. Неуверенно замерла в дверном проеме, а я жестом указал на тарелку с завтраком. Сам же спрятал возникшую улыбку за чашкой кофе, потому что Фелс переоделась. В другую одежду.

А значит вчера, уходя из собственного дома, где-то в глубине себя уже знала, что ночевать снова придется у меня. Очень хороший знак. Невероятно хороший.

– Никогда не думала, что мне станет готовить завтрак преподаватель, – неожиданно нарушила она молчание, усевшись за стол.

– Мне не сложно. И меньше всего я хочу, чтобы мои студенты падали на занятиях в голодные обмороки, – отозвался я. – Впрочем, если однажды ты решишь побаловать завтраком меня, то не откажусь.

Я с интересом уставился на нее и попытался считать реакцию на мой прозрачный намек, что таких пробуждений, как это, в перспективе может быть очень много.

Она замерла с вилкой в руках, несколько мгновений над чем-то размышляла, но так ничего и не ответила. Отпилила себе ножом кусок яичницы и положила в рот.

Что ж, даже такая реакция лучше, чем вообще никакой.

Я допил свой кофе, отнес кружку в посудомоечную машину, а после развернулся и застыл, уставившись на Фелс.

Она уже расправилась с завтраком тарелке, что меня, несомненно, радовало, и теперь я видел, как рука замерла над вазой с фруктами, выбирая, что же взять: бананы или яблоки. Всего несколько мгновений, и Фелс все же потянулась за бананами, уже взялась за желтый бок длинного фрукта, когда подняла на меня взгляд и в нем мелькнул испуг, и девушка мгновенно передумала, взяв из вазы яблоко.

Чертово, мать его, зеленое яблоко, с сочным боком и хрустящей мякотью.

Мои руки впились в столешницу позади, пытаясь удержать от необдуманных действий, потому что ничего не подозревающая Фелс коснулась белоснежными зубами фрукта и откусила крошечный кусочек.

Это словно молния посреди ясного неба и электрический ток, проходящий по венам заключенного, приговоренного к смертной казни. От этого совершенно невинного укуса дурацкого яблока внутренние демоны взвыли и хищно оскалили зубы.

Не знаю, кто придумал назвать эту девчонку Фелисити, нужно было Евой.

Потому что в той библейской истории все тоже началось с гребаных яблок. Одним укусом Ева погубила Адама.

И я дернулся к ней, минуя в несколько движений все разделяющее нас расстояние, хватая руку Фелисити с яблоком и отставляя в сторону, заставляя выронить его из пальцев и покатиться по полу.

– Нужно было выбирать бананы, – прохрипел я ей в губы, плотно прижимая к себе и окончательно теряясь в яблочном запахе. – А теперь я тебя съем!

И накрыл полураскрытый от удивления рот поцелуем. Она охнула, но не оттолкнула. Позволила завладеть своими губами, целовать и сминать сладкую плоть, на которой еще оставался сок настоящего яблока. Я же окончательно терял остатки разума.

Фелс, моя яблочная девочка, и наши языки в причудливом танце двух змей в брачный период. Потому что она ответила мне и даже привстала на цыпочки, чтобы стать немного выше.

Сладкая, невыносимо желанная.

Мои руки на ее талии скользнули чуть ниже, забираясь под майку, и тут же вверх. Потому что кроме яблок мне теперь хотелось вишен. Двух манящих тугих вишенок.

Назойливая трель звонка мобильного прервала чудный миг, заставив нас обоих вздрогнуть.

Пелена очарования слетела с момента, портя все в одно мгновение. Фелс все же вздрогнула и сбросила мои руки со своего живота.

Поцелуй был прерван, и я с неохотой отстранился, проклиная все на свете и в особенности разрывающийся телефон. Какого хуя? И почему именно сейчас?

– Да! – рявкнул я, принимая вызов. – Слушаю.

– Мистер Браун, это Джаред Паркер, по поводу пересдачи зачета. Я не смогу сегодня, у моего отца появились срочные дела в Вашингтоне по делам фирмы, и он настаивает на моем присутствии как наследника компании. Можно ли перенести сроки еще на неделю?

Злость волной вскипела в груди. Из-за этого недоумка мне пришлось оторваться от Фелс. Огромных сил стоило не наорать не нерадивого студента в трубку, а выжать "почти" нейтральное:

– Что ж, повтори мне это через сорок минут, когда я приеду на работу. И поймешь всю степень моего разочарования, прочувствуя ее на себе. Нет, Джерард, отсрочки больше не будет. Я и так дал тебе неделю на пересдачу.

– Но мой отец, глава крупнейшей фирмы, настоятельно просил вас. А он входит в попечительский совет и уже договорился с…

– Ты знаешь, мне плевать, кто твой папа и с кем он договаривался, я признаю только ту сделку, что заключили мы с тобой.

– Но ректор согласен меня отпустить.

– Хватит! – одернул я. – Можешь порвать билеты на самолет и прийти на зачет сегодня или лететь со своим отцом на все четыре стороны, но без диплома об образовании… – На той стороне повисло молчание, а затем последовало нерешительное согласие. – Хороший выбор, Джаред. Увидимся в университете.

Раздраженно отбив звонок, я наконец повернулся к Фелс и, посмотрев в ее яркие зеленые глаза, открыто пожаловался:

– Ненавижу идиотов. Но хоть какой-то от них бывает толк. Мы опаздываем в университет. Занятия уже через сорок минут. Собирайся, я вызову тебе такси.

/Фелисити/

Учебный день шел своим чередом. Пары летели одна за другой: экономика, финансы, банковское дело. И все это время я витала словно в облаках, потому что раз за разом в голове прокручивала утренний поцелуй.

Я ответила на него. Не позволила себя поцеловать, а именно ответила. Поучаствовала на равных. Это было странно, неожиданно для меня самой и почему-то стыдно. Потому что мне понравилось. А не должно было.

Преподаватели делали мне замечания за невнимательность, но я все равно ничего не могла с собой поделать, собрать себя в кучу удалось только на предпоследней паре, а когда прозвенел звонок и все пошли на обед, мне все же пришлось отбиваться от расспросов одногруппников:

– Фелисити, что с тобой происходит? – проникновенно поинтересовалась Дебора. – Уже который день сама не своя! Тебе нездоровится?

Я торопливо замотала головой, уверяя, что все совершенно в порядке.

– И это никак не связано с тем, что у тебя исчезло кольцо с пальца? Неприятности с женихом?

Черт! А ведь я надеялась, что никто не заметит. Как выяснилось, совершенно зря.

– С женихом тоже все замечательно, – откровенно соврала я. – Кольцо я сдала на чистку, чтобы к моменту возвращения Эштона из Европы украшение выглядело потрясающим.

Судя по подглядыванию девушек, мне не поверили ни капельки. И я ощутила острое желание провалиться сквозь землю, исчезнуть хоть куда-нибудь.