– Устала? – понял меня по-своему Адам. – Предлагаю заканчивать с фильмом.

– Нет, давайте досмотрим… – тут же всполошилась я.

– Боюсь, не то настроение. Мне только что звонили с кафедры и прибавили бумажной рутины.

– О, тогда конечно! – Я вскочила с дивана, радуясь неожиданному везению и свободе. – Не провожайте меня, профессор, занимайтесь делами.

– С чего бы мне тебя провожать? – удивился он, нагло ухмыляясь. – Ты прекрасно знаешь, где моя спальня. Иди, займись домашним заданием, прими душ и ложись спать.

– Снова?!

– Что тебя возмущает? – Он тоже поднялся. – То, что я предлагаю просто спать? Тогда, конечно, я могу немного отвлечься. Секс бодрит гораздо лучше кофе.

– Нет же. – Я попятилась и едва не упала, упершись в угол дивана. – Я просто не хотела вам здесь мешать и решила, что…

– Решаю здесь я, – холодно оборвал разговор профессор Браун. – Занимайся, Фел. Обещаю поцелуй на ночь, если долго не сможешь уснуть.

И он ушел, скрывшись за малоприметной дверью рядом с кухней.

Стоит ли говорить, что домашнее задание я делала очень быстро и преступно невнимательно? Затем молниеносно приняла душ, почистила зубы и нырнула в постель.

Но прошло больше часа, а то и двух, а я все еще ворочалась в мягкой постели то прислушиваясь к звукам за дверью, то считая овец. Когда дверь в спальню открылась, я как раз в очередной раз приподнялась, взбивая подушку.

– Вот и мне не работается, – низким, чуть вибрирующим голосом заговорил Браун, включая ночник у входа и пробираясь к кровати.

Я молча смотрела, как он улегся на бок рядом со мной и, подперев голову рукой, промурлыкал:

– Бессонница, Фел?

Кивнув, я расположилась подальше от него, накрываясь одеялом по самый нос и напоминая:

– У вас ведь много дел.

– Точно. Дел по горло. Но все они подождут, пока я не исполню свое обещание. Иди сюда. Ну же, детка, я не кусаюсь.

Он сам придвинулся ближе и, обняв, прижал меня к себе. Пальцы Адама взъерошили мои волосы, принялись перебирать отдельные пряди, зарывались в них, рождая трепет и заставляя блаженно прикрывать глаза, забывая обо всем мире…

– Спи сладко, Фел, – шепнул он, прижимаясь впритык к мочке моего уха.

Я не ответила. Лежала, боясь подать признаки жизни и гадая, когда же он уйдет… или продолжит свою сладкую пытку. Но Адам остался. Уткнувшись носом в мою макушку, обнял меня поверх одеяла и мерно сопел, не проговорив больше ни слова… Так я и уснула, прижимаясь к собственному профессору, вдыхая его терпкий, чуть пряный аромат, и думая о том, что завтра непременно найду причину того, отчего мне так уютно и спокойно рядом с ним. Завтра… Потому что сегодня у меня не было сил искать себе оправдания…

***

/Адам/

Если бы полгода назад мне сказали, что Фелисити окажется в моей постели и будет там просто спать, а я ПРОСТО ее обнимать, расхохотался бы этому человеку в лицо.

Потому что еще несколько месяцев назад я был искренне уверен: если девчонка попадет в мои лапы, то секс у нас будет на любых подходящих для этого поверхностях и до такой степени, что ей будет больно переставлять ноги. Ибо дорвусь и оторвусь.

Но, видимо, судьба плевала на мои влажные мечты, планы и фантазии, потому что теперь меня волновало не то, на каком диване или столе ее можно будет отшпилить, а наоборот. Чем себя занять, чтобы этого не сделать.

Не накинуться на нее подобно пещерному человеку, нагнув раком, вставить и трахать, а продолжать целенаправленно завоевывать эту неприступную крепость.

Вчера мысли по поводу планов на девчонку оформились и приняли совершенно неожиданную форму, особенно, после слов о женихе и фригидности.

Теперь мне хотелось Фел не просто трахнуть, мне хотелось ее отбить. Что за идиотское желание?

Какая разница, кому присовывать: "чужой невесте" или "свободной бабе"? Механика процесса от этого не изменится, и уж тем более качество ебли.

Или изменится?

Потому что даже мысленно мне хотелось называть яблочную девочку своей, и чтобы в постели она признала за мной права ее собственника.

Я хотел ею владеть. Вдоль и поперек, от "а" до "я", от кончиков ногтей до кончиков волос, от первого вдоха и последнего выдоха.

Пока же у меня было только право на ее тело, полученное только потому, что обстоятельства загнали Фелс в угол. И я воспользовался этим гнусно и беспринципно. И не жалею.

Потому что теперь я владелец ее тела, а это уже немало для того, чтобы завоевать душу.

Я аккуратно потянулся, выскальзывая из теплой кровати и оставляя Фелисити досыпать, пока не прозвенит будильник.

Чертов утренний стояк колом возвышался между ног, делая ходьбу болезненной и неприятной. Не будь Фелс девственницей, сейчас я бы уже будил девушку нежными поцелуями, неторопливыми ласками и через минут десять уже скользил бы в ее щелке.

Но в свете открывшихся вчера фактов о ее якобы фригидности, я просто не мог облажаться так глупо и спугнуть ее резкими действиями. Все нужно делать постепенно.

Вначале поцелуи и чтобы она перестала вздрагивать от моего каждого движения или касания. Затем пойдем дальше, а точнее, ниже.

Демоны в моей голове согласно закивали, утверждая план действий, а еще намекнули, что Фелс к поцелуям уже вполне готова. Она вчера смотрела на мои губы и, я был уверен, ждала, когда их коснусь.

Но я ушел варить кофе, а после пил напиток со вкусом ее досады и наслаждался этой странной победой. Потому что на мгновение она почувствовала тысячную толику того, что чувствую я по отношению к ней. Когда кого-то хочешь, а не получаешь.

И этот эффект я тоже закреплю, чтобы когда дело дойдет до настоящего секса, Фелс сама выпрыгнула из трусов навстречу моему члену.

Следующие двадцать минут я потратил на физические упражнения, душ, и только после этого направился на кухню – готовить завтрак.

Нужно покормить Фелс.

Меня беспокоило, что она мало ела. Странное чувство, словно ее папочка. Но я действительно переживал, глядя на то, как она в университетской столовой запихивает в себя пару листиков салата.

Да, я за ней следил.

Да, похоже, я псих и, возможно, даже маньяк.

Но ее рацион мне совершенно не нравился, из-за чего во мне просыпалось идиотское желание ее накормить.

Именно поэтому я вчера заказал домой тонну еды, к которой она почти не притронулись. Разве что один кусочек пиццы, но разве это еда?

Надо будет сводить ее в ресторан или, быть может, отвезти за город на пикник… Стоит подумать над этой идеей.

С этими мыслями я поджарил яйца, бекон, тосты, щедро намазав их арахисовым маслом, сварил Фелс чашку кофе и придвинул поближе к ее стулу вазочку с фруктами. Сам же разогрел и доел остатки вчерашней пиццы и принялся выжидать, когда моя яблочная девочка соизволит подняться.