Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я уже вижу, что ты так и проживешь всю свою жизнь чудаковатым холостяком. И ведь ты даже не представляешь, чего лишен. Подумай хотя бы о детском смехе, который мог бы звучать в этой квартире.
– В моей квартире и так звучит детский смех, потому что тут живет ребенок! – В голосе Вернера уже звучало легкое раздражение.
– Собственные дети, Вернер, совсем другое дело. Они источник безграничной радости, истинного счастья.
Что?! Дети – истинное счастье?! Позвольте в этом очень сильно усомниться. Конечно, с Кирой все по-другому – для меня нет на свете никого лучше, чем моя девочка! Но эти близнецы и еще один маленький паршивец?! Ну уж нет, мерси! Они орут во всю глотку и раздражают кошек, потому что явно принимают нас за игрушку.
Тут я внезапно сообразил, что в нашей квартире стало почему-то очень тихо, если не считать нескончаемой болтовни Беаты. Где же все дети? Я решил немедленно их отыскать. Не то чтобы я опасался, что они опустошат мою миску, в которой я оставил добрую порцию вкусной печенки, но все-таки выбежал из гостиной и отправился на поиски.
На кухне их не оказалось. В комнате Киры тоже: там моя подруга лежала на кровати и читала. В какой-то момент у меня появилось искушение прилечь возле нее и немного вздремнуть, но что-то подсказывало мне, что лучше разыскать этих сорванцов. И я побежал дальше – мимо кладовки, где Анна всегда гладила белье, мимо спальни Анны и гостевой комнаты бабушки. Детей нигде не было. Куда же они делись?
За дверью ванной комнаты я услышал подозрительный шум. Осторожно просунув голову в дверную щель, я заглянул внутрь. Действительно: в облаке бабушкиного парфюма там стояли трое маленьких негодяев. Очевидно, они обнаружили бабушкину косметику, потому что были размалеваны так, словно испробовали все краски, а помадой намазали не только губы, но и все лицо. Эти детишки напомнили мне фильм, в котором шла речь про заведение под названием «цирк», где прыгали и скакали точно так же разукрашенные люди. Весело, нечего сказать! Если бы я умел смеяться, я бы не удержался от смеха. Но сейчас мне оставалось только улечься на пороге ванной комнаты и наблюдать, как дети продолжают развлекаться с бабушкиной косметикой.
Но уже через минуту я сообразил, что совершил роковую ошибку: меня обнаружила одна из девочек. Она показала на меня пальцем и крикнула:
– Смотрите! Какая милая кошечка! Давайте ее раскрасим!
Э-э, минуточку, неужели вы… Я повернулся и хотел выскочить из ванной комнаты – но девочка молниеносно захлопнула дверь.
Святой кошачий клозет! ПОМОГИТЕ! Я оказался в руках трех безумцев!
До моего слуха донеслись голоса. Сначала очень смутно и тихо, потом все громче и громче.
– Смотри, мама, кот пошевелился! – Мальчик. С облегчением.
Потом, после краткой паузы, немного капризно:
– Я ведь сразу сказала: он вовсе не умер. – Это был уже другой голос.
– Дети, повторяю: никогда больше не брызгайте на коты лаком для волос. Я сто раз говорил вам об этом! Это очень-очень вредно! – Это голос Роланда. Энергичный.
– Но мама всегда брызгает на себя лаком для волос! – Это одна из близняшек. Возмущенно.
Я осторожно открыл один глаз, что оказалось не так просто, потому что моя шерстка почему-то вся слиплась. Потом попытался встать, и меня чуть не стошнило. Клянусь своей когтеточкой – мне было плохо! Да еще как плохо! При этом еще и сознание было каким-то расплывчатым. Хорошо еще, что я лежал на диване, потому что стоять я не мог совсем. Правда, я совершенно не помнил, как сюда пришел. Ведь мне запрещали даже близко подходить к дивану!
Наконец я открыл оба глаза и огляделся по сторонам. Вернер, Роланд, Беата, близнецы, мальчик, Анна, бабушка и Кира стояли вокруг дивана. Глаза у Киры покраснели и опухли; присмотревшись, я заметил, что она, скорее всего, плакала. Я повернул к ней голову, и она тут же бросилась ко мне и стала меня гладить:
– Мой бедный Уинстон! Как я рада, что ты пришел в себя! Я так переживала! Так беспокоилась!
Беспокоилась? За меня?
Тут заговорил Вернер:
– Пожалуй, я съезжу с Уинстоном в ветеринарную неотложку. Он никогда не терял сознания, и я хочу убедиться, что у него все в порядке.
Услыхав про ветеринарную неотложку, я тотчас вскочил на лапы и отряхнулся. Пожалуйста, только не к ветеринару! Хватит с меня и недавней прививки!
Беата смерила меня проницательным взглядом:
– Ты уверен, что это необходимо? Кот выглядит вполне бодрым. Я считаю, что ты слегка преувеличиваешь опасность. Все не так плохо, как тебе кажется.
– Беата, извини, конечно, – но ты что, шутишь? Ваши очаровательные детки, этот источник радости, намазали моего бедного кота кремом «Нивея» и губной помадой, его лапы – лаком для ногтей, а потом еще обрызгали лаком для волос, да так, что он потерял сознание! Только благодаря доброте Уинстона он не расцарапал их до крови, защищаясь.
Минуточку! Теперь я кое-что припоминаю. Я даже не мог защищаться! Все было гораздо хуже!
Маленький мальчик виновато посмотрел на всех и, немного поколебавшись, выложил всю ужасную правду:
– Ну, сначала кошка царапалась. Но потом мы накрыли ее розовым халатом, обмотали рукавами и обвязали поясом. Я видел по телику: так поступают с сумасшедшими, чтобы они не буянили. Вот и кошка тоже… в общем, затихла. И сразу стало легче ее раскрашивать. Лаком для волос мы побрызгали, чтобы все хорошо держалось. Я часто видел, как это делает мама. А потом духи. Потому что лак для волос не так хорошо пахнет. Ну вот, а кошка снова стала царапаться, и мы чуть потуже затянули пояс… э-э… и тогда она вдруг заснула и так и лежала на коврике.
Кира всхлипнула.
Вернер вытаращил глаза от возмущения:
– Маленькие негодяи, что вы наделали?! Связали бедного Уинстона и чуть не задушили! Он даже потерял сознание! Вот сейчас я сделаю с вами то же самое, хотите?
Вернер рычал от возмущения, а у меня снова закружилась голова.
Беата набрала полную грудь воздуха:
– Вернер, не ори на моих детей!
– Это не дети – это террористы! Они прекрасно понимали, что делают. Иначе прежде чем звать нас, не вытащили бы бедного Уинстона из халата, когда он потерял сознание, – они знали, что набедокурили!
– Нет, извини! Не думаю, что они перекрыли ему воздух. Наверняка он потерял сознание из-за этих отвратительных духов. – Беата вскинула подбородок. – Они ужасно воняют. Действительно, можно нанюхаться и потерять сознание!