– Да, в общем, первые четыре школы из списка – это самые большие школы, где в столовых можно платить наличными, – объяснял Том. – Преступники грабили их пока именно в такой последовательности. И всегда в четверг. Школа «Гутенберг» стоит в списке пятой. Поэтому мы сегодня и стали вести там наблюдение и…

– …и заперли в подвале трех совершенно безобидных сантехников, которые ремонтировали водопровод. Напугали их до смерти, – перебил его господин Банге. – Молодой человек, вот почему таким сыщикам-любителям нужно держаться подальше от полицейского расследования: такая самодеятельность до добра не доводит.

– Да, тут мы промахнулись, – вмешалась Паули, защищая Тома. – Но со стороны это действительно выглядело так, словно эти типы что-то выламывали из стены. Откуда мы знали, что они просто искали протечку в водопроводе?

Господин Банге вздохнул, но ничего не ответил.

Вместо него заговорила Кира:

– Вы еще раз посмотрите внимательно на этот список. И увидите, что Том прав.

Банге покачал головой:

– Девочка моя, мне не нужно никуда смотреть. Потому что последняя школа, где произошло ограбление, – это гимназия «Вильгельмина», а она точно не входит в десятку самых больших школ Гамбурга. Да и ограбили ее во вторник. Что вы на это скажете? По теории вашего друга такого не должно было случиться.

Точно. Я тоже так думал. Паули с Кирой переглянулись и пожали плечами.

За них ответил Том:

– Вероятно, ограбление в «Вильгельмине» было каким-то внеплановым. Может, потому, что сложилась особенно удобная ситуация или что-то в этом роде. Я тоже не знаю, почему так случилось. Но все равно для остальных случаев моя схема верна.

– Повторяю еще раз: пожалуйста, больше никакой самодеятельности в расследовании преступлений. Уверяю вас, что СК «Школа» все держит под контролем.

Кто-кто? Я не понял ни слова.

– Короче, если у вас в следующий раз возникнет желание поиграть в сыщиков – вот моя визитная карточка. Там есть мой телефонный номер. Позвоните мне, если у вас появится новая идея насчет того, как поймать преступников. Но ни в коем случае не пытайтесь это сделать самостоятельно!

Ребята молча выслушали его монолог. Банге вздохнул:

– Вы меня поняли? Больше никаких самостоятельных действий! Позвоните мне, если у вас появится важная информация! Капито? Понятно?

Том, Кира и Паули кивнули, но не сказали ни слова.

Банге покачал головой:

– А теперь можете подождать в вестибюле, пока за вами приедут родители. Мы уже всех обзвонили. Советую вам немедленно попросить у них прощения за то, что доставили им столько беспокойства.

В вестибюле Том дал волю своему негодованию:

– Сыщики-любители?! Что он понимает! И какая там СК держит все под контролем? Если бы это было так, мы бы это заметили. И они давно поймали бы тех преступников! Ничего они не могут! И ничего не контролируют! Если он думает, что я позвоню ему, когда буду знать, как можно накрыть ту банду, то он здорово ошибается!

– Слушай, – сказала Леония, – а вообще что такое «СК»?

Том ничего не ответил, только смерил ее мрачным взглядом. Конечно, ведь он был страшно зол на нее. Неудивительно: если бы она не помчалась в школу, у нас не было бы всех этих неприятностей. Тогда бы мы просто увидели, что эти люди ушли из школы без сейфа под мышкой, и поняли, что никакие они не преступники.

– «СК» – сокращение от «специальная комиссия», то есть группа, специально созданная для расследования какой-то серии преступлений, – пояснила Паули.

Вау! Откуда она это знает?

– Ах вот оно что, – пробормотала Леония. От ее прежней самоуверенности не осталось и следа. Неожиданно она встала и направилась к выходу. Но Кира успела преградить ей дорогу:

– Так, а теперь ты тоже ответь на один вопрос: зачем ты побежала в школу? Что тебе взбрело в голову? Ведь это был абсолютно идиотский поступок! Теперь из-за тебя мы влипли в дурацкую ситуацию и огребли по полной. Да еще и выглядим круглыми дураками.

– Я… э-э… мне пора идти. – Леония попыталась прошмыгнуть мимо Киры, но Том успел схватить ее за руку:

– Эй, у тебя проблемы со слухом?

Леония вырвалась и, кажется, прикидывала, не убежать ли ей, но, увидев, что в дверях встала еще и Паули, сгорбилась и тяжело вздохнула:

– Мне показалось, что я узнала одного из преступников, и я решила убедиться, так ли это. Но потом поняла, что ошиблась. Да это были вовсе и не преступники.

Том вскинул брови и пристально посмотрел на Леонию:

– И почему ты тогда ничего нам не сказала? Вместо того чтобы убегать одной?

– Потому что я не была уверена в этом и хотела взглянуть на него еще раз. Вблизи. Я думала, что смогу вам помочь, если скажу имя одного из этих парней. Мне очень жаль, что все пошло наперекосяк. Простите.

Вот как? На мой кошачий слух, ее извинение прозвучало серьезно. Это уже что-то.

Том в нерешительности пожал плечами, потом вздохнул:

– Ну ладно. Извинение принято.

Леония протянула ему руку, он пожал ее. Большой шаг к всеобщему примирению! Я украдкой покосился на Одетту и Франческо. Этот итальянец по-прежнему казался мне кретином, но насчет некоторого примирения я бы тоже не возражал. В глубине души я всегда предпочитал дружбу и гармонию. Но кто должен сделать первый шаг? Я? Ну уж нет. Франческо мог бы и сам извиниться перед всеми, особенно передо мной. В конце концов, он присоединился к нам в последний момент, а потом его спринт в подвал до смерти напугал рабочих. Ну да, согласен, он сделал это не нарочно. Но все равно! Я, Уинстон Черчилль, жду от него извинений!

Некоторых вещей приходится ждать долго, до посинения. В моем случае это затруднительно, ведь я черный. Впрочем, я сомневался, что цвет моей шерстки стал причиной того, что Франческо так и не извинился передо мной. Вероятно, все дело в его упрямстве. И самонадеянности. Но мне на это было наплевать, его извинения были нужны мне как пустая банка из-под сардин. Но меня огорчало другое: Одетта тоже почти не общалась со мной. И я не понимал причину ее холодности.

После приключения в школе «Гутенберг» я дважды приходил на задний двор, но единственным, кто общался со мной по-дружески, был Спайк. Одетта всегда сухо здоровалась со мной и сразу исчезала, а однажды я даже видел, как она мчалась к соседнему дому, где ее ждал Франческо. От отчаяния я был готов рвать на себе усы! У нас с ней так все было хорошо – и вот такой удар! Наши отношения снова стали такими же натянутыми, как в начале нашего знакомства!