Дейрдре кивнула:

– А как же! – И просто сварила Лиссе «Нескафе».

В Лондоне ее непременно спросили бы, какую из девяноста пяти разновидностей кофе она предпочитает. Зато и взяла с нее Дейрдре всего-навсего восемьдесят пенсов. Когда женщина протянула девушке обжигающе горячий пластиковый стаканчик, та буркнула «спасибо» и поспешила ретироваться.

– Новенькая, что ли? – спросил Тедди (так звали работника). – Симпатичная.

– Зато грубиянка, – фыркнула Дейрдре. – Не пойму, и чего эти англичане вечно нос задирают!

– Это все потому, что они жестокие угнетатели, – заявил Тедди.

Он вырос в семье ярых сторонников независимости Шотландии и не скрывал своей неприязни к туристам. Вот почему он возделывал землю, а не подыскал себе теплое уютное местечко в сфере обслуживания.

– Видно, ее ни разу радушно не принимали, – продолжила Дейрдре. – Вот помню, ездили мы с Агнес в этот Лондон…

Тедди было всего двадцать два года, однако он уже наизусть выучил монолог Дейрдре о том, как она не выносит «этот Лондон». Впрочем, молодой человек сам бы с удовольствием съездил туда и посмотрел на «гнездо жестоких угнетателей» воочию. Но сейчас ему надо было спешить вовсе не в Лондон, а на низинное поле, иначе Леннокс покажет работнику, где раки зимуют. Леннокс – отличный хозяин. Из-за мелочей не привязывается: лишь бы все было выполнено в срок. Но каждому известно: во время сезона ягнения Ленноксу под горячую руку лучше не попадаться. Поэтому Тедди пожелал Дейрдре хорошего дня и пошел своей дорогой. По пути опять заметил ту странную англичанку: она с несчастным видом сидела в машине. Хотя человек, попробовавший горячий, только что из печи, сырный скон, не может быть совсем уж несчастным.

А по городку уже поползли сплетни: мол, новая медсестра та еще гордячка. Не будь она жестокой угнетательницей, Тедди бы ее даже пожалел.

Наконец Лисса отыскала ферму Коллинза. Пришлось спросить дорогу у прохожего. Невероятно, но факт: этот человек тоже сразу понял, кто перед ним, и попытался втянуть Лиссу в разговор. Спрашивал, будет ли она петь в местном хоре. Такого пункта в инструкциях от Макферсона точно не было. Он не счел нужным упомянуть, что Лиссе придется вести полноценные беседы на личные темы со всеми, кто встретится ей на пути. Как действовать в подобных ситуациях, Кормак не объяснил. Похоже, ему просто не пришло в голову, что у Лиссы возникнут подобные затруднения. Здесь считается, что заводить дружеский разговор со всеми подряд – это нормально. Разве может быть по-другому?

Ферма оказалась маленькой: несколько коров, куры, двор, напоминающий грязевое болото, с одной-единственной дорожкой, изрытой колдобинами. Зато ферма стояла на вершине холма, и оттуда Лисса хорошо разглядела долину в тени горных кряжей, где уютно расположился городок. С одной стороны – прямые рельсы железной дороги, с другой – широкие водные просторы озера Лох-Несс. Лисса залюбовалась этим пейзажем. Интересно, каково это – вырасти в здешних местах? Такие просторы, столько свежего воздуха. Нравится ли людям тут жить? Наверное, да. Поразительно.

Наконец Лисса решилась вылезти из машины и сразу по щиколотку увязла в грязи.

– Эй, хозяева! – позвала она.

Из фермерского дома – старого здания из серого камня – не доносилось ни звука. Да и в окнах никого видно не было. Вокруг свистел холодный ветер. Низкие каменные стены совсем не защищали от его порывов. Зато природа вокруг просто потрясающе красивая. Лисса будто перенеслась на живую картину.

В первый раз за долгое время Лисса перестала следить за тем, подпрыгивает ли сердце у нее в груди. Она не вздрагивала из-за громких звуков, не боялась, что к ней вот-вот кто-то подкрадется. Девушка просто стояла, любуясь этим огромным живописным полотном. Над засеянными полями кружили птицы, на далеких холмах резвились крошечные белые комочки шерсти, похожие на зеркальное отражение пушистых облачков, быстро проносившихся по холодному небу. Лисса зажмурилась и вдохнула воздух полной грудью.

Но судьба сыграла с ней злую шутку: не успела она расслабиться, как уже через секунду вздрогнула от испуга.

Кормак заметил, что движение на дорогах все такое же безумно пугающее. А он-то думал, что тут эта суматоха начинается только в так называемые часы пик. Но нет: на здешних дорогах спокойно не бывает никогда.

Следующий адрес в списке – тоже квартира в многоэтажке, только совсем в другой. Прямо на южном берегу реки, на улице с загадочным названием Шэд-Тэмс, стояло высокое складское здание, а сверху, будто поставленная на его крышу, возвышалась башня из белых панелей, по форме напоминающая маяк. Над ним красовался флюгер. Склад окружали дома рядовой застройки, выходящие окнами и на Тауэр, и на сверкающую в лучах солнца реку.

Внутри дом оказался еще необычнее, чем снаружи. Раньше Кормаку ничего подобного видеть не доводилось. Идеальный порядок, эффектная мебель в стиле минимализма. На стенах огромные и, судя по всему, дорогие полотна, хотя вид, открывавшийся из окон с трех сторон, уже сам по себе достаточная услада для глаз.

День сегодня выдался прекрасный и такой теплый, что Кормак совсем запарился в своей форменной светоотражающей куртке. Но в этой квартире работала система климат-контроля. На всех плоских поверхностях стояли вазы со свежими цветами.

В Кирринфифе наркоманы почти не встречались, но во время учебной практики Макферсону приходилось несколько раз иметь дело с передозировками. А сейчас Кормак даже засомневался, не перепутал ли адрес. Он ни разу не встречал наркомана, который бы украшал дом многочисленными букетами.

Барнабас Коллье стоял, опершись о гигантский кухонный остров и держа в руке бокал какого-то напитка, только что вынутого из огромного американского холодильника. Хозяин квартиры сам впустил медбрата. Поначалу Кормак даже не понял, зачем он вообще сюда приехал. Макферсон разглядывал пациента, который был на удивление интересным мужчиной: стройный, спортивный, лицо породистое, довольно длинные волосы, зеленые глаза. У Кормака возникло ощущение, будто его заманили в ловушку или он пришел на свидание вслепую, а девушка оказалась совсем не той, за кого себя выдавала.

– Здравствуйте, – приветливо произнес Барнабас и пожал руку медику, обдав его сильным запахом явно дорогого одеколона. – Кофе? Минералки? Вина?

– Нет, спасибо, – ответил Кормак.

Нахмурился и еще раз заглянул в документы. Ну почему Лисса не ввела его в курс дела? Здесь только основные факты.

– Тут написано, что у вас рана.

– Ну да, – подтвердил Барнабас, протяжно зевнул и наполнил бокал холодным шабли. – Вы ведь не против? Извините, вышибаю клин клином. Вчера гулял на вечеринке галереи Серпентайн, так что сами понимаете.

Кормак ничего не понимал, однако натянуто улыбнулся.

– Ну ладно, пойдемте.

Вслед за хозяином Кормак прошел через гостиную с окнами от пола до потолка, двумя балконами и огромным модульным диваном серого цвета. На стене висел телевизор с плоским экраном. Нет, таких обеспеченных наркоманов Макферсон точно не встречал.