Раздался сигнал сотового. Диего, посмотрев на определитель номера, сбросил звонок и, нахмурившись, прибавил газа. Вика и не подозревала, что «Жигули» способны развивать такую скорость! Впрочем, под капотом этой машины навряд ли оставалось так уж много родных заводских деталей…

– Ваш Дозор не знает, что ты везешь меня к сантеро? – ошарашила внезапным вопросом Вика, впиваясь в попутчика пристальным взглядом.

Тот едва заметно вздрогнул, но промолчал.

– Они что-то узнали о пропаже моей семьи, но по каким-то причинам не собираются мне об этом говорить. А ты решил мне помочь, несмотря на их запрет, – продолжила свои рассуждения Вика, не дожидаясь, пока он подтвердит ее догадку. – Что ж, спасибо тебе, Диего. Я этого не забуду.

* * *

Общего между «кубинской Венецией» и Венецией настоящей было совсем немного. Да, действительно, этот город мог похвастаться многочисленными мостами, но на этом вся схожесть заканчивалась, во всем остальном Матанзас оказался скорее похожим на Гавану – такой же колоритный и контрастный, впрочем, заметно уступая последней в роскоши. Узкие запутанные улицы, практически не регулируемые светофорами перекрестки, разноцветное белье на балконах и окна без стекол, редкие отреставрированные здания среди грязных, облупленных фасадов некогда красивых старинных домов…

Диего долго петлял по городским лабиринтам, пока не выехал на какую-то совсем обветшалую окраину. Пыльные, без намека на асфальтовое покрытие улицы томились под жарким солнцем, в тенечке на порогах своих убогих лачуг сонно сидели и лениво переговаривались, дымя сигарами, степенные кубинские матроны и важные пожилые сеньоры, бегали и громко смеялись каким-то своим увлекательным уличным играм не знающие айподов и интернета чумазые счастливые дети…

Появление «Жигулей» привлекло самое пристальное внимание всех без исключения местных обитателей – как мирно отдыхающих в тенечке взрослых, так и галдящую детвору; все они оставили свои занятия и с интересом наблюдали за тем, как машина едет вдоль их жалких хибар. Вика ежилась под их взглядами; она казалась себе пришелицей из другого мира, мира настолько более сытого и благополучного, что это вызывало у нее невольное чувство вины…

Но когда Диего остановился у облупленной лачуги, больше похожей на сарай для хранения садовых инструментов, местные обитатели, как по команде, внезапно потеряли к ним всякий интерес.

– Здесь живет та самая могущественная колдунья? – недоверчиво спросила Вика у Дозорного.

– Да, – ответил Диего, явно не видевший в этой убогой хибаре ничего необычного.

Вика покачала головой, но оставила свои мысли при себе. В отличие от не отказывающих себе в роскоши Темных Светлые Иные никогда не стремились к богатству; но даже они позволяли себе жить в достойных жилищах. А если вспомнить слова Диего о том, что жрецов-сантеро здесь все почитают – и наверняка благодарят подношениями за оказанную помощь, – становится тем более непонятно, почему эта колдунья живет в таких жалких условиях.

Диего тем временем выбрался из машины и направился к покосившейся хибаре. Вика последовала за ним.

Ее внимание невольно привлекла огромная куча мусора у входа в лачугу. Вика даже остановилась, разглядывая ее, – казалось, весь этот хлам свалили сюда не хаотически, а сложили в некое подобие пирамиды. В куче мусора были рога различных животных, куриные головы и лапки, полусгнившие фрукты, тюбики из-под губной помады, монеты и бусины, католические крестики и пустые бутылки из-под рома, а на земле из-под всей этой груды проглядывали кружевные края некогда белой нарядной скатерти…

– Алтарь сантеро, – шепотом пояснил Диего, заметив, что его спутница отстала, и почтительно добавил в эту пирамиду выуженную из кармана мелкую монету.

Вику невольно передернуло от отвращения. Если судить о вере по ее храмам и святыням, то источающая далеко не самые приятные ароматы куча мусора, служащая алтарем, представляла сантерию далеко не в лучшем свете.

С другой стороны, христианские храмы на протяжении многих веков поражали воображение своим величием и великолепием, но это не мешало церкви развязывать жесточайшие войны и устраивать гонения на тысячи и тысячи людей…

Решительно отбросив все сомнения, Вика последовала за Диего.

Двери в лачуге не было, вход прикрывала лишь грязная занавеска. Молодой дозорный остановился у входа, что-то тихо сказал по-испански и безропотно ждал, пока изнутри не откликнулся скрипучий голос; только тогда он разулся, аккуратно отодвинул занавеску и шагнул внутрь, поманив за собой Вику.

Девушка колебалась – она успела рассмотреть утоптанный ногами земляной пол, мягко говоря, не отличающийся чистотой, и снимать босоножки ей очень не хотелось. Однако, решив не нарушать правил, она все-таки скинула обувь и не без содрогания вошла в лачугу колдуньи.

Спертый, прокуренный воздух ударил с неожиданной силой; у Вики даже закружилась голова, и она с трудом сфокусировала взгляд на внутреннем убранстве жилища колдуньи-сантеро. Впрочем, виной в этом было не только ее головокружение; внутри оказалось очень темно – свет лился лишь из одного занавешенного окошка, к тому же все вокруг буквально тонуло в густой завесе сигарного дыма.

Среди сизых плавающих клубов Вика не сразу рассмотрела сморщенную, с темно-коричневой кожей старуху в браслетах, бусах, цветастом платье, пышном тюрбане и с ярко-красной помадой на губах. Она сидела на одиноком стуле в центре практически пустой хибары и невозмутимо курила.

Диего что-то долго объяснял попыхивающей сигарой колдунье по-испански, затем, почтительно поклонившись, протянул ей какой-то сверток. Старуха, даже не полюбопытствовав, что было внутри, глазами указала положить подношение на пол возле ее стула, затем бросила быстрый взгляд на Вику и что-то проскрипела в ответ.

– Она согласилась нам помочь, – радостно сообщил Диего, поворачиваясь к Вике, а затем опустился на пол и похлопал рукой рядом с собой, приглашая присоединиться.

Вика послушно уселась на земляной пол и попыталась рассмотреть ауру старухи – ну не может же колдунья не быть ни Темной, ни Светлой!

И снова Куба преподнесла Вике сюрприз – сколько она ни всматривалась в ауру сантеро, но понять ничего не смогла; мало того что не разглядела ни Света, ни Тьмы – она даже не была уверена, что аура колдуньи принадлежит Иной! Впрочем, и на ауру обычного человека та не походила, цвета в ней не только сливались в невиданные прежде оттенки, но и складывались в сложные узоры, которые, казалось, находились в непрерывном движении – будто постоянно меняющиеся картинки в калейдоскопе.

Тем временем старуха поднялась и, звеня многочисленными браслетами, прошествовала в полутьму соседней комнаты. Вернувшись с пучком трав в руке, она подожгла их, и от этого дыма и без того спертый воздух в хижине стал практически невыносимым.

Затем сантеро подошла к Вике, цепко взяла ее за запястье сухими пальцами и подержала несколько мгновений, словно нащупывая пульс. Наконец отпустив ее руку, старуха уселась напротив гостей, бросила тлеющий пучок трав на землю между ними и незаметным движением руки встряхнула выуженный неведомо откуда цветастый мешочек.