Я понимала, что мой стратегический план, состоявший в том, чтобы, приведя врага в бешенство, спровоцировать его на неосторожный поступок, был связан с некоторым дополнительным риском. Ведь постепенно доходя до стадии белого каления, Свиридов будет предпринимать все более жесткие атаки. А открытое, доступное со всех сторон место, «лесок и озеро», представляли собой довольно-таки удобный плацдарм для разного рода вмешательств, и даже наличие невдалеке дачников со сторожами, боюсь, никак не гарантировало нас от разных неприятных неожиданностей.

Поэтому, уже внутренне согласившись на то, что пикнику быть, я заранее обдумывала набор необходимых вооружений, которые захвачу с собой, и приблизительную тактику поведения, которая позволила бы оперативно отвечать на любую провокацию извне.

Когда мои голубки, вдоволь нагулявшись и наговорившись, обсудив все подробности будущего меню, стали прощаться, я не преминула снова напомнить Игорю о безопасности.

— Раз уж у тебя сегодня последний день, проведи его в стенах этого человеколюбивого заведения, — говорила я. — На улице успеешь еще нагуляться. Не высовывайся без нужды.

— Да что ты меня все опекаешь! Как маленького, — с досадой возражал мне храбрый воин. — Что я, с каким-нибудь придурком разобраться, что ли, не смогу?

— А если он не один будет, тот придурок? — многозначительно взглянув, сказала я, желая напомнить про недавнюю драку в парке. — Знаешь, какие бывают случаи неожиданные. Бывает даже, что по трое на одного собираются. Тогда как будешь разбираться?

— Да, Игорь, Женя правильно говорит, — сделав умное лицо, снова встряла в разговор Валя. — Мало ли что может случиться. Мы вот сейчас ехали, тоже ничего плохого не ждали, а что вышло.

Тут она осеклась, явно не желая расстраивать возлюбленного рассказами о разных чрезвычайных происшествиях на дорогах. Приветствуя такую взаимную деликатность, я поспешила помочь ей, договорив фразу в адрес тоже имевшего что скрывать Игоря.

— В общем, старайся соблюдать осторожность. Раз уж у вас сейчас такой трудный период, нужно и вести себя соответственно. Не лезть на рожон, не выпендриваться без нужды. Главное, не оставайся один, всегда будь у кого-нибудь на виду. И в закоулки разные глухие не лезь. Это чревато, — снова послала я пронзительный взгляд, чтобы закрепить сказанное.

— Да что ты меня все воспитываешь! А что там, когда ехали, что-то еще произошло? — спрашивал Игорь, несмотря на все мои старания уловивший смысл последней фразы Вали.

— Так, придурки какие-то, — всем видом показывая, что не о чем беспокоиться, говорила я. — Прицепились сзади, еле отделалась от них. Ничего особенного. Как пристали, так и отстали.

Обласканная благодарным взглядом Вали, я следом за Игорем двинулась в направлении больничного корпуса, надеясь, что с этой стороны могу быть совершенно спокойна как минимум до завтра.

«В больнице полно народу, сюда они вряд ли сунутся, — думала я. — Если наш парень поимеет благоразумие и выполнит мой совет — оставшееся до выписки время провести в палате, за его целостность и сохранность можно не волноваться».

— До завтра? — между тем говорила Валя, не в силах расстаться с любимым.

— Да, в двенадцать я вас жду, — целуя ее на прощанье, отвечал Игорь, и после этого еще как минимум минут двадцать я имела удовольствие наблюдать махания ручкой, перемигивания и воздушные поцелуи не желавшей смириться с предстоявшей разлукой пары.

Оказавшись наконец в машине, я с облегчением вздохнула, думая, что теперь, когда основные риски сведены к минимуму, до вечера можно взять небольшой тайм-аут и съездить повидаться с тетушкой, наверняка уже соскучившейся и успевшей выдумать себе причины, чтобы поволноваться.

Но не тут-то было.

Валя, вдохновленная идеей пикника, кажется, решила устроить поистине царский обед, и, не успев отъехать от больницы и ста метров, я услышала вкрадчиво-вопросительное:

— Женя, а что если мы сейчас заедем за продуктами? А? Тут как раз по пути рынок, можно будет мяса купить хорошего на шашлык. А? А то у нас там, в городке, выбор так себе. А мама знаешь как хорошо маринует его! Просто пальчики оближешь! Хотелось бы уж и мяса хорошего взять для такого случая.

Строго говоря, рынок был нам совершенно не по пути, но, учитывая чуть ли не умоляющие интонации, с которыми говорила Валя, я просто не могла отказать.

— Ладно, давай заедем, — дружелюбно согласилась я, мысленно просчитывая оптимальный способ перестроиться на нужную трассу.

Минут через сорок мы уже подъезжали к колхозному рынку и, проблуждав там около часа, вернулись к машине, нагруженные, как два верблюда.

Кроме «хорошего мяса», Валя набрала два огромных пакета каких-то дополнительных ингредиентов, которые, порхая от лотка к лотку, она собирала, как пчелка собирает нектар. Беспрестанно повторяя: «Ой, а вот это пригодится на салатик! Ой, а вот с этим очень вкусный получится маринад!», — она не пропустила, кажется, ни одного усатого мачо, торгующего овощами и зеленью, и, наблюдая за этим творческим процессом, я невольно вспоминала тетю Милу.

«Наверное, в какой-то из прошлых жизней я была чемпионом по обжорству, — думала я, втискивая на заднее сиденье пакеты со снедью. — Иначе с чего бы теперь на каждом шагу попадались мне искусные кулинары».

Еще с час проколесив по городским и загородным трассам, мы вернулись в летный городок, где радостно были встречены слегка уже заскучавшей Ниной Петровной. Узнав о скорой выписке Игоря и о предстоящем пикнике, она, так же как и Валя, преисполнилась энтузиазма, и вдвоем женщины стали оживленно обсуждать, что и как лучше приготовить.

Видя, что дамам будет чем заняться до вечера, я решила-таки «отпроситься» и съездить повидаться с любимой тетушкой.

— Да, конечно, — с готовностью «разрешила» Нина Петровна. — Ваша тетя, наверное, уже беспокоится. А за нас можете не волноваться. То есть — можешь. Можешь не беспокоиться, мы теперь до самого вечера у плиты.

— Это было бы великолепно, — поспешила я поддержать благую инициативу. — Я буду гораздо меньше переживать, если вы пообещаете на время моего отсутствия не выходить из квартиры. И не открывать, разумеется, дверь всяким незнакомым личностям.

Мне пообещали, и, с легким сердцем и чистой совестью, я поехала обратно в Тарасов.

Кроме свидания с любимой тетушкой, имелись и еще некоторые насущные вопросы, которые я могла решить, только побывав дома.

Уже понимая, что Свиридов — парень упертый и, чтобы прижать его к стене, необходимы железобетонные улики, я намеревалась добавить в свой арсенал некие дополнительные технические средства, позволяющие в нужный момент фиксировать происходящее или записывать разговор.

Конечно, сейчас, когда я еще не знала своего врага так хорошо, чтобы просчитывать его действия на шаг вперед, скрытые камеры и диктофон вряд ли смогли бы пригодиться. Но я была уверена, что момент, когда я заставлю его совершить ошибку, не за горами, и намеревалась этот момент как можно подробнее зафиксировать.