Сберегательные счета позволили Фуггеру предоставить самый крупный из всех кредитов, какие он когда-либо выдавал Максимилиану. После фарса с коронацией в Тренто и организованного Фуггером мирного соглашения с Венецией Максимилиан воспользовался конфликтом венецианцев с Римом (Венеция претендовала на часть папских территорий, а Юлий в ответ предал город анафеме) и разорвал мирный договор. Император вновь решил предпринять поход на Рим. Он находился в таком отчаянии, что даже обдумывал прежде немыслимый союз с Францией.

Прежде чем император сделался одержимым идеей папской коронации, его мысли занимала Франция. Покойная жена Максимилиана Мария Бургундская умерла после падения с лошади в 1482 году. Эту женщину он единственную когда-либо любил, их любовь – одна из величайших и наиболее трагических в истории. Максимилиан писал трогательные письма, восхищаясь красотой Марии. Он позволял ей держать охотничьих соколов в супружеской спальне и носил птиц с собой в церковь. Прежде чем жениться, он подарил своей нареченной кольцо с бриллиантами, в настоящее время, если верить веб-сайту «Дебретт»[34], считающееся первым в мире обручальным кольцом. Мария нежно поблагодарила его за подарок. Когда она умерла, император потребовал от приглашенного чародея призвать ее дух, а когда Франция захватила Бургундию, объявил французам войну и попытался вернуть утраченное в память о супруге. Но со временем императорская корона стала для него важнее Бургундии; чтобы получить ее, было необходимо пройти по территории Венеции. Максимилиан мог преуспеть, только если его поддержит Франция со своей многочисленной армией. Вопреки советам ясноглазой Маргариты, его дочери, которая предрекала неизбежное предательство французов, император заключил сделку с давним, заклятым врагом. Стороны договорились «рассечь» венецианские владения на суше. Франция получала Брешию и Кремону на севере, а Максимилиану доставались Верона, Падуя и то, чего он так добивался, – беспрепятственная дорога на Рим. Папа и король Фердинанд Арагонский, жаждавшие присвоить венецианские территории на юге Италии, присоединились к этому союзу.

Фуггеру план понравился, ведь победа казалась практически неизбежной. Разве этакая объединенная сила способна потерпеть поражение? Именно тогда он выделил Максимилиану свой крупнейший кредит – согласился ссудить императору 300000 флоринов, чего было достаточно для годовой оплаты труда 25000 сельских работников. Взамен Фуггер хотел получить продление контракта на добычу металла в Тироле на несколько лет. Все сделки Фуггера были так или иначе рискованными, но эта представлялась откровенно сумасбродной. Ведь с Максимилианом в битве может случиться что угодно, и кто знает, какие испытания уготовила императору судьба? Не менее опасным для Фуггера был тот факт, что императорский кредит оставлял его самого с минимальным запасом наличности. Если какой-либо крупный вкладчик вдруг пожелает забрать из банка свои деньги, это будет катастрофой. Фуггеру придется продать свои владения, бургундские драгоценности и дворец, чтобы набрать необходимую сумму. Если же все закончится совсем печально, ему, как и его двоюродному брату Лукасу, будет грозить банкротство, и, возможно, придется бежать с позором в деревню, откуда некогда пришел в Аугсбург его дед. Глядишь, один из племянников, подобно сыну Лукаса, тоже нападет на него с ножом…

Благодаря отделениям фирмы в Антверпене и Лионе Фуггер обрабатывал денежные переводы из Франции с такой скоростью, что за ним закрепилась репутация финансового чудотворца. Словом, все было готово к тому, чтобы сокрушить Венецию. Республика понимала, что она не в состоянии сражаться с четырьмя противниками одновременно, и потому незамедлительно уступила спорные территории на юге папе с Фердинандом, сосредоточившись на противостоянии Максимилиану и французам. Последние разгромили венецианцев под Миланом и взяли город. Максимилиан тоже покорил все земли, на которые претендовал. Венеция спаслась, использовав аналог «ядерного удара» шестнадцатого столетия – она пригрозила призвать в Италию турок и позволить тем вдоволь порезвиться. Этого никто не хотел. Когда мир был восстановлен, французы, как и предсказывала Маргарита, потеряли интерес к Максимилиану и не сделали ничего, чтобы помочь ему добраться до Рима. Лишившись поддержки Франции, Максимилиан вынужден был оставить Падую и все прочие завоеванные венецианские города, за исключением Вероны. А долг Фуггеру рано или поздно следовало выплатить.

Стоит упомянуть и еще об одной стороне случившегося. Накануне войны императорский суд, учрежденный Максимилианом во имя реформ, наложил бойкот на торговлю с Венецией. Советник императора успел предупредить Фуггера об этом бойкоте буквально в последнюю минуту. Фуггер ухитрился распродать серебро со своих венецианских складов, прежде чем Венеция попыталась его присвоить. Вместо денег он принял в оплату бриллианты, что для него было равнозначно. Заодно с остальными коммерсантами Аугсбурга он позднее лоббировал отмену бойкота. Вследствие особых отношений Фуггера с императором Якоб одним из первых немецких купцов возобновил торговлю с республикой.

Когда война с Венецией близилась к завершению, Фуггер получил тревожные новости: скончался кардинал Мельхиор фон Мекау. Этот человек был крупнейшим вкладчиком Фуггера. Он хранил в банке Фуггера 200000 флоринов, и теперь, с учетом процентов, Якобу предстояло возместить наследникам Мекау 300000 флоринов. Беда была в том, что такой суммой Фуггер не располагал.

Фон Мекау происходил из знатной семьи, проживавшей в саксонском городе Майссен. После учебы в Лейпциге и Болонье он стал священником и внес установленную плату, чтобы сделаться епископом Бриксена – ныне это Брессаноне в итальянской части Тироля. Несмотря на сан, он не брезговал светскими обязанностями – Максимилиан был слишком занят, чтобы управлять Тиролем, и передоверил это занятие фон Мекау.

Подобно Швацу, в Бриксене имелись серебряные копи. Тамошняя добыча не шла ни в какое сравнение с добычей Шваца, однако месторождение было довольно богатым. Владела этим месторождением епархия, а это означало, что фактически копи принадлежали самому Мекау. Будучи епископом, он мог продавать серебро и, пожелай обмануть прихожан, вносить вырученные средства на собственный банковский счет. Именно так он и поступал. У него было два лицевых счета – один в Венеции, а другой в Нюрнберге. После знакомства с Фуггером он перевел свои деньги в банк последнего, выяснив, какие тот предлагает проценты и насколько ловко управляет деньгами.

Они с Фуггером сблизились и практиковали обмен услугами. Незадолго до смерти папы Александра VI – за двое предстоятелей до Юлия II – в 1503 году этот понтифик возвысил ряд епископов до кардинальского сана. Фон Мекау оказался единственным немцем, удостоенным повышения. Его кандидатуру утвердили после того, как агент Фуггера в Риме Иоганнес Цинк (подробнее о нем чуть ниже) дал папе взятку в размере 20000 флоринов. Со своей стороны, фон Мекау регулярно расхваливал Фуггера в Риме и убедил нескольких сановников церкви последовать своему примеру и стать вкладчиками банка Фуггера. Также фон Мекау заступался за аугсбургского банкира. В разгар памятного инцидента несколькими годами ранее, когда Максимилиан разгневался на Фуггера и вознамерился отобрать у Якоба Фуггерау, фон Мекау приложил немало усилий к тому, чтобы император смягчился. Фуггер в известной степени стал зависимым от фон Мекау. Он одалживался у епископа всякий раз, когда ему срочно требовались деньги. Отношения с фон Мекау вдобавок выделяли Фуггера среди череды местных банкиров. Никто из конкурентов не имел столь богатого и важного покровителя, как фон Мекау.