– Итак, типовая модель, о оазис в пустыне?

Теппик взглянул на Диоса, устремившего сверкающий взгляд в никуда, одной лишь силой воли смиряющего бешеных псов Энтропии.

– Только, наверное, немного побольше, – пролепетал он уже без всякой надежды.

– Воля заказчика, – кивнул Птаклюсп. – Это будет нечто грандиозное, о основание вечной колонны. Простоит века. Можем предложить некоторые усовершенствования – паракосмические элементы, встроенные, поэтому входящие в общую стоимость.

Он выжидающе посмотрел на Теппика.

– Да, да. Замечательно, – согласился Теппик.

– Царю потребуется нечто большее, – глубоко вздыхая, провозгласил Диос.

– Неужели? – с сомнением в голосе произнес Теппик.

– Да, ваше величество, – мягко сказал Диос. – Я понимаю ваше искреннее желание соорудить для отца величайший из монументов.

Вызов был брошен в открытую, и Теппик это понял, но он не знал правил игры и должен был проиграть.

– Правда? О, конечно. Действительно так.

– Ты построишь величайшую пирамиду, которую когда-либо видел Джель, – продолжал Диос. – Таково веление царя. И это единственно правильное и подобающее решение.

– Да, да. Что-то вроде этой. Только раза в два больше, – в отчаянии подхватил Теппик и с удовлетворением отметил мгновенное замешательство, отразившееся на лице Диоса.

– Ваше величество? – переспросил жрец.

– Это единственно правильное и подобающее решение, – заявил Теппик.

Диос открыл было рот, собираясь протестовать, но, увидев выражение лица Теппика, смолчал.

Птаклюсп деловито строчил, кадык его нервно ходил вверх-вниз. Такой шанс предоставляется только раз в жизни.

– Могу предложить прекрасную облицовку из черного мрамора по фасаду, – выпалил он, не отрывая глаз от таблички. – Запасы у нас преобширные. О повелитель светил… – торопливо добавил он.

– Отлично, – тут же согласился Теппик. Птаклюсп взял новую табличку.

– На внутренние покои можно пустить, скажем, электрон. Это обойдется дешевле, чем сначала делать в серебре, а потом покрывать золотом, ну, чтобы вы потом не говорили: «Эх, жаль я…»

– Электрон? Разумеется.

– А вспомогательные кабинеты из чего будем делать?

– Что?

– Я имею в виду погребальный и внешний залы. Рекомендую отборный земфисский камень, его можно использовать и для огромной сокровищницы, чрезвычайно удобной для всех тех безделушек, которые человеку так жаль оставлять в этом мире.

Птаклюсп перевернул дощечку и продолжил писать на другой стороне.

– Ну и, конечно, такой же комплект для царицы? Записываю, записываю. О царь, который будет жить вечно…

– Да, да. Я тоже так думаю, – Теппик бросил быстрый взгляд в сторону Диоса. – Вижу, ты действительно большой знаток.

– Теперь лабиринты, – вкрадчиво промолвил Птаклюсп, стараясь унять дрожь в голосе. – Очень популярны сегодня. Лабиринт – и никакие грабители вам не страшны. Рискую показаться старомодным, но я просто балдею от этих запутанных коридоров. Как говорят в народе, коготок увяз – всей птичке пропасть. С лабиринтом будет стоить несколько дороже, но что такое деньги в наше время? О повелитель вод…

«То, чего у нас нет», – предостерегающе произнес чей-то голос сзади. Но Теппик проигнорировал его, решив целиком доверится судьбе.

– Да, – сказал он. – Два лабиринта. Птаклюсп еще что-то черкнул на своей табличке.

– Для каждого из супругов, о камень камней! – хрипло простонал он. – Чрезвычайно удобно. Плюс патентованные ловушки. Предлагаем широкий выбор капканов, волчьих ям, самострелов…

– Да, да, – закивал Теппик. – Обязательно. Давайте все. Весь список. Архитектор перевел дух.

– Конечно, никак не обойтись без стелл, аллей, церемониальных сфинксов… – начал он.

– Чем больше, тем лучше, – ответил Теппик. – Полностью предоставляем это на твое усмотрение.

Птаклюсп вытер лоб.

– Чудесно, – выдавил он и высморкался. – Замечательно. Осмелюсь сказать, ваш батюшка, о великий сеятель, должен быть чрезвычайно счастлив, имея такого заботливого сына. Хотелось бы добавить…

– Можешь идти, – раздался голос Диоса. – Мы надеемся, что работы начнутся незамедлительно.

– Со дня на день, уверяю вас, – пообещал Птаклюсп.

Чувствовалось, что его мучит некое неразрешимое философское сомнение.

– Да? – холодно вопросил Диос.

– Я, э-э… Дело в том, что, э-э… Я вовсе не имею в виду, что, э-э… Само собой разумеется, старейший клиент, высокочтимый заказчик, но дело в том, э-э… Абсолютно не сомневаясь в вашей кредитоспособности, э-э… Только, прошу вас, не подумайте ничего такого, э-э…

Диос бросил на архитектора взгляд, который заставил бы моргнуть и потупиться самого сфинкса.

– Ты что-то хочешь сказать? – спросил он. – Время его величества крайне ограничено.

Птаклюсп безмолвно шевелил губами, не в силах издать ни звука. Сами боги превратились бы в блеющее стадо, столкнись они сейчас лицом к лицу с Диосом. Казалось, даже змеи посоха устремили свой взгляд на несчастного архитектора.

– Нет, нет, э-э… Извините. Просто мысли вслух. С вашего разрешения удаляюсь. Столько работы, э-э…

Он низко поклонился.

– Окончание работ через три месяца, – добавил Диос, когда Птаклюсп был уже на полпути к арке. – К поре Наводнения[12].

– Что?

– Ты обращаешься к одна тысяча триста девяносто восьмому монарху этой страны, – ледяным тоном произнес Диос.

Птаклюсп шумно проглотил слюну.

– Извиняюсь, – пробормотал он. – Я только спросил, что? О великий царь. Хочу обратить внимание, что на одну только доставку плит уйдет, э-э…

Губы архитектора дрожали, он перебирал в уме один повод за другим, мысленно бросая их в лицо Диосу.

– Цорт не в один день строился… – выдавил он.

– Не будем оговаривать работу в подробностях, – обратился Диос к Птаклюспу, одаривая его улыбкой, страшнее которой не было ничего на свете. За исключением той же улыбки Диоса.

– Сверхурочные, разумеется, будут оплачены, – добавил он.