Гном не мог отвести взгляда, настолько его поразили эти глаза. Лицо незнакомца было прекрасно, но в то же время Тунгдил почувствовал физическое отвращение. Лицо было слишком красивым, и от него веяло неясной жестокостью.

— Там… — сумел выговорить он.

Этого было достаточно, чтобы привлечь внимание послов.

Переглянувшись, они мгновенно бросились в укрытие.

Толстое стекло разбилось, в стену вонзилась длинная стрела с черным оперением.

— Прогони их! — крикнул Врабор своему спутнику и, схватив массивный стол, перевернул его, заблокировав окно. Закрепив импровизированный щит, Врабор подпер его балками. Теперь в комнату не могли проникнуть стрелы.

Фридегард закрыл глаза и склонил голову; его губы беззвучно шевелились, маг производил руками странные пассы в воздухе, зажав в кончиках пальцев обрамленный золотом кристалл размером с монету.

— Что происходит? — Тунгдил соскочил с кровати, схватив топор. Он придавал гному уверенности.

Не ответив, послы прислушались. Стук капель усилился, ветер натужно завывал. Незнакомца и след простыл, будто и не было его, и как они ни прислушивались, так ничего и не услышали, казалось, он растворился в грозе.

— Эльф ушел? — спросил гном.

— Не знаю, — признался наемник. — Наверное. — Спрятав меч в ножны, он уселся на кровать, опершись руками о рукоять. — Или они поджидают лучшей возможности.

— Они?

— Это альвы, а не эльфы. Их двое, и они преследуют нас со времени нашего отъезда из Пористы.

— Альвы?!

Альвы были заклятыми врагами эльфов. Более жестокими, чем любое чудовище Потаенной Страны. Они ненавидели своих родственников эльфов за их чистоту, остававшуюся для альвов недостижимой. Лишь по этой причине — так было записано в древних книгах — они прошли сквозь Каменные Врата.

— Лот-Ионан в опасности?

— Ему ничего не грозит, — устало промолвил Врабор. — Альвы знают, что им не выстоять против мага. Им нужны лишь я и Фридегард, чтобы выяснить, что мы несем с собой. С тех пор как мы вышли из столицы Лиос-Нудина, они за нами следят, но лишь сейчас, когда они поняли, какова цель нашего путешествия, они сделали попытку нападения. — Он увидел молчаливый вопрос в глазах Тунгдила. — Нет, подземыш, пусть ты и его посланник, и спас нам жизнь своим окриком, но я все равно не могу сказать, чего хочет Совет магов от твоего господина. Спроси его сам, когда вернешься домой.

— Я гном, а не подземыш.

Он задумался о том, чтобы на следующее утро пойти с послами к Лот-Ионану и рассказать о произошедшем, но пришел к выводу, что это неразумно. Сперва нужно выполнить свое задание. Усевшись на лежанку, Тунгдил положил топор на колени.

Постояльцы просидели молча всю ночь, так и не сомкнув глаз. Страх не давал уснуть, хотя загадочные враги больше не появились. По всей видимости, их отогнало защитное заклинание Фридегарда. Напряжение спало лишь с наступлением утра. И гном наконец задремал на своей лежанке.

Потаенная Страна,

волшебное королевство Ионандар,

начало лета 6234 солнечного цикла

Лот-Ионан сидел в старом кресле в углу кабинета, водрузив ноги на табурет, и с удовольствием перелистывал книгу магических формул, одну из многих в его коллекции. На нем была уютная бежевая мантия и еще более уютные туфли. На столике рядом лежали трубка и табак. Над чашкой травяного чая поднимался пар.

Маг наслаждался тишиной.

— Слышишь, Нула? — спросил он у совы, устроившейся на подголовнике его кресла и, казалось, читавшей вместе с ним. — Наконец-то покой. Ни шума, ни взрывов. — Опустив книгу, он с наслаждением зевнул. — Хотя мне и жаль было отправлять Тунгдила в это путешествие, это все-таки был правильный выбор.

Моргнув в знак подтверждения, сова тихонько сказала: «Угу». Конечно, Нула его не понимала, но Лот-Ионану нравилось с ней разговаривать. Это помогало ему приводить мысли в порядок.

— Конечно, это было не очень красиво с моей стороны. Горен уже много циклов не живет у того плоскогорья, — виновато сказал он. — Мой бывший ученик поддался чарам души и тела эльфийки и уехал из своего жилища в Черном Ярме.

Сова моргнула.

— Откуда я это знаю? Горен с восторгом описывал мне свой новый дом в Зеленой Роще, распространяясь о многочисленных преимуществах эльфиек перед человеческими женщинами.

Лот-Ионан вновь подумал о том, как он стар. Его давно не интересовали чувственные, телесные наслаждения. У него были заботы поважнее.

— Я уверен, что Тунгдил выяснит, куда направился Горен. А так как я знаю своего приемного сына, можно не сомневаться в том, что он не вернется до тех пор, пока не отнесет мешок по назначению.

Маг отхлебнул из чашки. Горячий чай приятно пить в прохладе штольни. Лот-Ионан не хотел повышать температуру. Прохлада придавала его сознанию ясность и помогала мыслить.

Нула снова заморгала, и Лот-Ионан прочел в ее взгляде упрек.

— Ну что ты хочешь? Нет сомнений в том, что я очень люблю Тунгдила, — начал оправдываться он. — Но мне вовсе не улыбаются катастрофы, вроде той, что они с Йолосином недавно устроили, совершенно испортив мою формулу. Сейчас я намерен предпринять еще одну попытку написать ее, и поэтому отправил гнома в долгую дорогу.

Птица была явно недовольна.

— Это пойдет ему на пользу. Так он познает Потаенную Страну на собственном опыте вместо того, чтобы читать о ней в книгах. Вскоре Тунгдил вернется после всех приключений и будет горд тем, что выполнил задание. Йолосин начистится на кухне картошки на всю оставшуюся жизнь и будет ненавидеть ее во всех видах до самой смерти, а главное, он больше не будет разыгрывать Тунгдила. От такого решения все только выиграют. — Он посмотрел на календарь солнечных циклов. — О, что я вижу? У нас будут досточтимые гости, Нула.

В календаре на сегодня был запланирован визит Нудина Любознательного. Разумеется, его собрат-маг не появится здесь лично. Волшебники жили в пяти сотнях миль друг от друга, общаясь при помощи магии и достаточно сложного ритуала, который можно проводить лишь при определенной фазе луны. Лот-Ионан ничего не имел против такого положения вещей, так как Нудин постепенно превращался в самого неприятного человека из тех, с которыми Лот-Ионан был когда-либо знаком. В то же время Нудин был талантливым магом, и его искусство возрастало пропорционально ухудшению его характера.

Каждый находил свой путь в познании таинств волшебства, «Ars magica». Очевидно, Нудин нашел свой путь, став ворчливее, недружелюбнее, неприветливее и толще.

— Я тебе точно говорю, Нула. Этот человек владеет формулами и заклинаниями, о которых другие не имеют ни малейшего представления.

Потянувшись к столику, он взял стакан и кувшин с чистой водой. Протерев стакан подолом мантии, Лот-Ионан взглянул сквозь него на свет свечи.