– Ты так нужен мне, так нужен! Пожалуйста, не уходи!

– Я никуда от тебя не уйду, малышка, – сказал Люк, нежно целуя ее в губы. – Верь мне.

– Я верю, – выдохнула Мэри, и по ее щеке скатилась слеза. – Впервые в жизни я ничего не боюсь.

Люк постучал в дверь номера Эда, и через мгновение она распахнулась.

– Проходите, – проворчал Вик, недоверчиво посматривая на гостя.

Эд сидел на диване, к которому был придвинут стол, и с сосредоточенным видом что-то писал.

– А, это вы, Люк. – Он встал, чтобы пожать гостю руку. – Присаживайтесь.

– Я бы очень хотел, чтобы вы сразу приступили к делу, – сказал Люк. – Потому как не совсем понимаю, что заставило вас пригласить меня в гости.

– Это будет деловая беседа, – сказал Эд. – Извините, что принимаю вас в номере. Но здесь у меня нет собственного кабинета, а в ресторане я не люблю обсуждать дела.

– Разве у нас есть общие дела? – спросил Люк.

– Теперь – да.

– И что же это?

– Не что, а кто. Речь пойдет о Мэри.

– Мэри взрослая женщина и не нуждается в вашей опеке.

– Это вам так кажется, – спокойно сказал Эд, вертя в пальцах авторучку. – Вы многого не знаете о ней.

– У нас впереди целая жизнь, – оптимистично заметил Люк.

– Возможно, следует все же сначала как следует разобраться в человеке, прежде чем связывать с ним свою судьбу?

– Ближе к делу.

Вик сидел в сторонке и наблюдал за происходящим, хотя делал вид, что его не интересует ничего, кроме старого журнала. Он невольно проникался уважением к этому молодому психиатру, хотя тот и был для него сплошным источником беспокойства.

Этого малого так просто не переубедишь, подумал Вик. Неужели ему действительно нравится эта ненормальная девчонка? Эта худосочная немочь, не способная даже шагу ступить без посторонней помощи?

– Мэри нездорова, – печально сказал Эд. – У нее серьезные проблемы с психикой. Вы вполне можете заинтересоваться ею как психиатр, но я советовал бы вам тысячу раз подумать, прежде чем признаваться ей в любви.

Люк недоуменно поднял брови.

– Проблемы с психикой? Как психиатр, – он выделил интонацией эту фразу, – могу вам сказать, что у нее нет таких проблем.

– Вы знакомы с ней всего пару месяцев, тогда как я наблюдал за Мэри с момента ее появления на свет. Она всегда была нервным ребенком, а потом это переросло в психическое расстройство.

– Расшатанные нервы – еще не показатель сумасшествия.

– Я понимаю, что вы не хотите верить собственным ушам…

– Скорее я не собираюсь верить вам. Я доверяю лишь собственным глазам, наблюдениям и суждениям.

– Док может подтвердить наличие у нее психических недостатков.

– Док – не психиатр! И более того, вас можно привлечь к суду за то, что вы давали ей психотропные средства.

– Кто вам сказал? Ах, ну да, разумеется, Мэри. – Эд с тоской вздохнул. Казалось, что его искренне заботит судьба племянницы, но Люк не верил ни единому его слову. – Все, что мы давали ей, это обыкновенные успокоительные, – продолжал Эд. – А россказни про психотропные средства – не более чем бред воспаленного расстроенного воображения моей бедной девочки.

– Мне так не показалось.

– Увы, это правда.

– Вы решили, что психиатра можно напугать психическими расстройствами?

– Зачем вам такая жена?

– Я люблю ее.

– О, это очень романтично, но, по-моему, вы не привыкли загадывать на будущее, не так ли? А ведь в наше время нельзя жить только сегодняшним днем, нужно думать и о том, что будет завтра.

– Не знаю, как насчет завтра, но на следующей неделе у нас свадьба.

– И вы хотите прожить с Мэри всю жизнь?

– Да.

– Даже если она постепенно будет уходить из реальности и в конце концов окончательно потеряет связь с ней?

– Именно так.

– Что ж, – Эд вздохнул, – тогда мне ничего другого не остается, как сообщить вам самое страшное.

– И что же это?

– Мэри никогда не сможет иметь детей.

Ладони Люка инстинктивно сжали ручки кресла, и он подался немного вперед. Эд с удовольствием отметил, что уравновешенность Люка сменилась беспокойством.

– Сожалею, но это так. У нее были проблемы со здоровьем в подростковом возрасте. Последствием болезни стала полная неспособность к репродуктивной функции. Она не способна забеременеть. Любой мужчина мечтает о потомстве, не так ли? Как бы ни сильна была любовь, но мысли о сыне или о дочери, которых вы лишены навсегда, не даст вам спокойно жить.

– Если Мэри не может иметь детей, я приму это как данность.

– Я восхищен вашим героизмом, Люк, – сказал Эд. – Однако предлагаю вам сто раз подумать, прежде чем принять окончательное решение. Еще не поздно отказаться от свадьбы. Мы увезем Мэри куда-нибудь в тихое место, где она сможет забыть вас. А вы не останетесь без вознаграждения.

– Что вы имеете в виду?

Эд мысленно подобрался. От того, как он объяснит суть своего предложения, напрямую зависит его собственное благосостояние.

– Я богат, – сказал он наконец. – Но бездетен. Мне нужно заботиться о ком-нибудь. Я искренне люблю Мэри, хотя, возможно, вы в этом сомневаетесь. Я делаю все, что помогает Мэри оставаться на плаву в этом мире. Я хочу, чтобы она была счастлива. Понимаю, что ей будет хорошо, если она останется с вами, однако вы все равно не сможете вылечить ее. Не хочу, чтобы страдал еще кто-то. Я предлагаю вам жениться на ней, обеспечив ей тем самым хотя бы пару месяцев счастья, а потом незаметно исчезнуть из ее жизни. С крупной суммой денег, разумеется.

Глаза Люка сузились, превратившись в щелочки.

Вик напрягся, ему показалось, что Люк сейчас ударит Эда. Однако через секунду Люк расслабленно осел в кресле и внимательным взглядом окинул Эда.

– Да, я уже понял, что вы не из бедных, – сказал он. – Так о какой сумме идет речь?

– Мэри, да что с тобой, где ты витаешь?

Тим, режиссер, поднялся из зала на сцену. Актеры, участвовавшие в репетируемой сцене, безмолвно наблюдали за происходящим. Мэри чувствовала на себе смущенные, но все же осуждающие взгляды.

– Извини меня, Тим, – попросила она с раскаянием. – Вы все меня извините. Я сегодня не в форме.

– Ты дважды пропустила собственную реплику. У тебя же главная роль, Мэри! Ты профессионал, соберись! У тебя какие-то проблемы?

Нет, у нее не было проблем. В этом-то все и дело. В последние несколько дней Мэри пребывала в эйфории. Дядя Эд больше не препятствовал ей. Она встречалась с Люком каждый день и никак не могла поверить в собственное счастье.