Спарвенфельд принял участие во встрече послов с новгородским воеводой князем Федором Семеновичем Урусовым, описал его резиденцию и привел перечень блюд и напитков, которыми угощали шведских гостей:

26 марта шведские послы в карете, посланной воеводой, между двумя рядами стрельцов доехали до восточных ворот, и карета встала так, что задние колеса остались в воротах; послы пересели из нее в свои сани и таким образом покинули Новгород.

В целом в XVII веке Великий Новгород сохранял свой облик и название и продолжал удивлять иностранцев своим величием и красотой. Они писали, что этот «могущественный и большой город» (Г.-М. Айрманн) «поныне славится своей торговлей и богатством» (Мейербрег) и является «одним из самых значительных и населенных городов России» (Д. Перри). Иностранные наблюдатели подчеркивали его торговое значение. Так, Я. Стрейс писал о том, что с подчинением Новгорода Москве «упала и торговля, но не заглохла, ибо в настоящее время в нем собираются купцы, преимущественно из Гамбурга, Любека, Швеции и Дании, которые прибывают по реке Нарве до самого Новгорода. Торговля идет зерном, ячменем, льняным и свекловичным семенем, мехами, коноплей, льном, в особенности юфтью, которую в изобилии изготовляют на месте из шкур. Там очень много скота, и съестные припасы продаются за бесценок, в особенности рыба: лососина или осетр, щука, чебак, карп, линь и всевозможная рыба». «Расположен город в крайне живописной местности, украшен многими садами и монастырями и, кроме прочих естественных богатств, славится чрезвычайно вкусною разного рода рыбою, плодами и медом» (Я. Рейтенфельс). Известный английский поэт и публицист Джон Мильтон, автор «Краткой истории Московии» (1682), считал, что «Новгород — самый значительный по торговле город во всем государстве и по обширности не менее Москвы», а Себастьян Главинич сравнил его с Венецией.

Во второй половине столетия некоторые европейцы уже не просто едут через Новгород, а специально приезжают сюда, чтобы увидеть его древности. Таких людей можно считать туристами. В их числе был шведский посол граф Христиан Горн, который в 1670 году изменил маршрут посольства «для того, чтобы увидеть это значительное и знаменательное место», где он провел два дня.

В 1683 году в составе направлявшегося в Персию шведского посольства Л. Фабрициуса в Новгороде побывал немецкий географ, натуралист, путешественник Энгельбрехт Кемпфер. Он пробыл в Новгороде неделю и за это время успел осмотреть те его достопримечательности, к которым допускали иностранцев. Олеарий писал, что монахи отказывали иностранцам в посещении Антониева монастыря. Но староста Шведского торгового двора в Новгороде Филипп Финхаген помог Кемпферу получить разрешение на посещение монастыря. Как пишет Кемпфер, это обошлось ему в несколько штофов вина. В монастыре монахи рассказали ему легенду о святом Антонии, которую он не очень четко пересказал в своем дневнике. Кемпфер описал также собор Рождества Богородицы, гробницу, а также одну из главных реликвий собора — камень Антония Римлянина, который он даже зарисовал.

Русский город всегда поражал иностранцев обилием церквей. Судя по запискам иностранцев, именно русские храмы, их силуэты и золоченые купола, наряду с крепостными стенами и башнями определяли внешний вид города, его красоту и святость. В этом плане пример Новгорода был особенно показательным.

Обращает на себя внимание тот факт, что в записках иностранцев практически не встречаются описания произведений церковного искусства, с которыми они так или иначе сталкивались в Новгороде. Очевидно, это было связано с тем, что в то время в Европе еще не были выработаны критерии оценки художественной ценности произведений древнерусской живописи, а потому их еще не воспринимали как произведения искусства. Новгородские иконы с их статическими изображениями не привлекали внимания привыкших к реалистической живописи иностранцев.

Следует также учитывать, что иностранцам, как правило, запрещалось посещать русские храмы и монастыри, поэтому они не могли подробно описать их, особенно внутреннее убранство, утварь и церковный ритуал.

Этот запрет не распространялся на членов антиохийской церковной делегации, посетившей Новгород в августе — сентябре 1655 года. Их встретили тепло и предоставили доступ во все сферы церковной жизни, которые были наглухо закрыты для иностранцев. Один из членов делегации сын антиохийского патриарха Макария Павел Алеппский в своем обширном сочинении о России и русской церкви подробно описал свое пребывание в Новгороде и его церковные древности — Софийский собор, Антониев, Юрьев, Хутынский, Сырков, Духов, Иверский монастыри, городские и монастырские церкви, а также церковное убранство и утварь, церковный ритуал: