По сравнению с планом описание Новгорода, сделанное Пальмквистом, было известно исследователям в меньшей степени. Его перевод, помещенный в качестве приложения к публикации А.Л. Монгайта, отличался рядом неточностей, искажений и сокращениями. Поэтому пользоваться ими как историческим источником было затруднительно. Так, например, А.Л. Монгайт подверг сомнению достоверность плана Пальмквиста на том основании, что, как сказано в описании, он «не имел возможности свободно передвигаться в пределах города». Между тем таких слов в оригинальном тексте нет.

В XVII веке историко-географические описания Новгорода дополняются описаниями жизни и быта горожан. Наибольший интерес в этом плане представляют сочинения немецкого ученого-энциклопедиста Адама Олеария, австрийского дипломата Августина Мейерберга, а также путевые дневники голландского географа и путешественника Никлааса Витсена и шведского ученого Юхана Спарвенфельда.

В 1630–1640-х годах в Новгороде несколько раз побывал придворный советник и антикварий Шлезвиг-Голштинского герцога Фридриха III Адам Олеарий. Он исполнял обязанности секретаря в посольстве О. Бруггемана — Ф. Крузиуса, отправленном из Гольштинии к царю и персидскому шаху для выяснения возможностей торговли с Персией через территорию Московского государства. Его широко известное сочинение «Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» занимает выдающееся место среди современных ему иностранных сочинений о России. Оно отличается научным подходом, обстоятельностью, а также философским осмыслением исторического материала. Его описание Новгорода содержит не только сведения по истории города, но и детали повседневной жизни и быта новгородцев. Особенно колоритны его описания новгородских кабаков и неумеренного потребления новгородцами алкоголя, ставшие почти хрестоматийными:

Можно считать, что Олеарий заложил краеугольный камень в широко распространенное в Европе представление о том, что неумеренное потребление спиртного является одним из главных элементов русской бытовой культуры. Устойчивость подобных мнений представляется довольно странной, поскольку в это время многие европейские страны переживали алкогольный бум, вызывавший негодование просвещенных современников, например Мартина Лютера, который писал, что «вся Германия зачумлена пьянством». Не менее острой была ситуация в Англии и Литве.

Следует отметить, что Олеарий зафиксировал изменения в потреблении алкоголя на Руси, связанные прежде всего с распространением кабаков и водки, которая с середины XVI века начинает серьезно теснить другие хмельные напитки. В XVII веке многие иностранцы отмечали эти особенности русской питейной традиции, которая с того времени становится одним из основных элементов их представления о «загадочной русской душе».

Довольно интересным представляется сообщение Олеария о том, что новгородский купец Петр Микляев[10], «умный и рассудительный человек», приехав в качестве посла в Гольштинию, хотел поручить ему своего сына для обучения немецкому и латинскому языкам. Этот факт, с одной стороны, является яркой деталью с точки зрения характеристики новгородского купечества, а с другой стороны, свидетельствует об устойчивом интересе новгородцев к западному культурному миру.

В XVII веке знание шведского языка становилось одним из условий коммерческого успеха. Русские торговые люди, торговавшие со Швецией, годами держали лавки в Стокгольме, заводили связи в шведском обществе и в какой-то степени умели говорить («толмачить») на шведском языке. Некоторые из них знали язык довольно хорошо, так что при заключении торговых сделок в Швеции не только сами могли обходиться без помощи шведских переводчиков, но и помогали в этом своим соотечественникам. Среди них было немало новгородцев. Примером активного усвоения шведского языка является русско-шведский разговорник, составленный в конце XVII века новгородскими купцами Кошкиными.

С древней историей Новгорода Олеарий был знаком по сочинениям Герберштейна, которого он считает «достоверным свидетелем». Он заимствовал у него сведения о том, что Василий III построил Нижний Новгород и населил его «тем народом, который он взял в многолюдном Великом Новгороде, потому он и получил название Нижний Новгород». Впоследствии эту версию повторили Марпергер и Брюс. Факты о событиях более близкой к нему истории он заимствовал у Гваньини, Ульфельдта, Нойгебауера. Наиболее подробно он пишет о погроме Новгорода, учиненном Иваном IV, которого он называет тираном и жестоким извергом. История возвышения Новгорода и его падения заставила Олеария вспомнить слова Сенеки: «Нет ничего столь великого, что бы не могло погибнуть».