Трансформация «Ориент хауса» в здание с некой «политической подкладкой» и способствовало развернувшемуся вокруг него конфликту. В конце апреля израильские власти даже приняли решение о закрытии работавших здесь трех палестинских организаций, в том числе и офиса руководителя департамента Палестинской национальной администрации по вопросам Иерусалима Фейсала Хуссейни.

Как подчеркивали израильтяне, палестинцы использовали здание в «провокационных целях». Здесь имелось в виду, что Фейсал Хуссейни регулярно проводил в «Ориент хаусе» встречи с представителями дипломатического корпуса. По некоторым оценкам, сами посещения этого «штаба палестинцев» в Иерусалиме иностранными дипломатами де-факто свидетельствовали о том, что вопрос о статусе Иерусалима как «единой и неделимой столицы Израиля» еще вовсе не решен.

Особенно «разозлила» израильские власти встреча с руководителями генеральных консульств, которую Хуссейни провел 21 апреля, то есть в День независимости Израиля. Правда позже он указал, что палестинцы в принципе «забыли» об этой дате и что совпадение было «чисто случайным».

Тем не менее премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху срочно объявил, что приложит все силы для закрытия «Ориент хауса». Несколько дней продолжались заседания комитета по вопросам безопасности израильского кабинета министров, в которых также приняли участие министры иностранных дел, обороны и безопасности. Как рассказывала Соня, немалое число собравшихся настоятельно советовали Нетаньяху «остыть» и отказаться от применения силы для решения вопроса.

Однако вечером 10 мая решение было принято: «Ориент хаус» должен быть закрыт. Адвокат палестинцев Джавад Белус получил об этом решении официальное уведомление, а полиции был отдан приказ – «быть наготове». В уведомлении для адвоката указывалось, что он может в течение 24 часов обжаловать решение в Высшем суде справедливости. Срок истекал 11 мая – в 22 часа. Апелляция подана не была, и, как считали израильтяне, у полиции были «развязаны руки».

В этой связи Соня уверенно говорила, что израильские власти прекрасно отдавали себе отчет, что палестинцы никогда не обратятся в израильский суд. Ведь тем самым косвенным образом подтверждалось бы, что решение вопроса об «Ориент хаусе» подпадает под действие израильских законов, как и вообще решение всех вопросов о Восточном Иерусалиме, его статусе и так далее.

Но что же могло произойти, если бы все-таки израильские власти окончательно решились на жесткие меры, и полиция ворвалась в «Ориент хаус»? Соня была уверена, что последствия такого шага могли бы быть самыми ужасными. Атмосфера на территориях Палестинской автономии и без того была накалена после отсрочки сроков провозглашения государства Фалястын. Таким образом, акция полиции могла бы стать как раз той самой «спичкой», способной устроить очень большой пожар. Наиболее пессимистически настроенные израильтяне снова говорили о возможностях новой Интифады. Во всяком случае, по очень многим оценкам, обострения противостояния необходимо было всеми силами избежать.

Как были убеждены палестинцы, Нетаньяху обострял обстановку намеренно, в предвыборных целях. Этой же точки зрения придерживались и многие израильтяне. В том числе и Соня. Она даже не исключала, что Биби был готов любой ценой продемонстрировать избирателю свою «железную волю» и готовность говорить с палестинцами с позиции силы. Тем более, говорила девушка, это для него важно в момент, когда до выборов оставалось всего несколько дней, а позиции Нетаньяху как премьера, судя по опросам общественного мнения, заметно ухудшилась. Отдельные опросы даже указывали, что Нетаньяху может проиграть своему основному сопернику Эхуду Бараку уже в первом туре голосования. Биби, дескать, нужны срочные действенные шаги, и одним из них возможно он выбрал закрытие «Ориент хауса».

Именно поэтому, рассказывала Соня, утром 11 мая, сразу после обнародования решения израильских властей, семь жителей Иерусалима, представлявшие левые силы Израиля, взяли на себя инициативу и обратились в Высший суд справедливости с апелляцией отложить все действия, связанные с этим решением на период «после окончания выборов». Суд должен был объявить о своем решении в самое ближайшее время. И на момент, когда Панов, вместе с Соней, решили посетить «Ориент хаус», противостояние было «заморожено».

Но полиция была наготове, так же, как и защитники «Ориент хауса». Во всяком случае, как сказал в разговоре с Пановым представитель его международного отдела, закрытие работавших здесь палестинских учреждений стало бы шагом «крайне несправедливым». К тому же палестинцы были убеждены, что он нарушал бы соглашения, подписанные между Арафатом и Рабином в Осло.

Правда израильские власти утверждали совершенно обратное. По их мнению, именно деятельность «Ориент хауса» нарушала эти соглашения.

Однако разбираться в тонкостях соглашения, «кто прав, кто виноват» времени не было. Противостояние, по многим оценкам, становилось настолько опасным, что оно вполне могло «взорвать» не только мирную жизнь в самом Израиле, но и весь шедший к тому времени уже многие годы кропотливый процесс мирного урегулирования на Ближнем Востоке.

– По-моему в воздухе снова пахнет порохом, сказал Панов, выходя вместе с Соней из «Ориент хауса». – Именно так и начинается Интифада. А каковы твои впечатления?

– Мне кажется, что мы, то есть израильтяне, могли бы и уступить. Безусловно, палестинцы, сейчас пытаются доказать свое право на Восточный Иерусалим, и поэтому приглашают туда иностранцев, как бы показывая таким образом, что они там хозяева. Но я придерживаюсь мнения, что Восточный Иерусалим все равно придется отдать.

– А как же быть со Старым городом, со всей этой красотой? – спросил Панов, показывая на возвышавшиеся впереди толстые крепостные стены.

В тот момент они как раз подходили к Дамасским воротам. Возле стен шумел восточный базар. Торговцы на перебой предлагали овощи и фрукты, горячие большие продолговатые баранки, усыпанные кунжутными семечками, а также различные сувениры. В несколько рядов стояли тележки с одеждой «секонд хэнд». Возле них суетились арабы, на перебой торгуясь с продавцами.

Панов и Соня прошли мимо базара, свернули за угол стены Старого города и прошли к Яффским воротам, к платной стоянке, на которой Алексей Константинович оставил автомашину. Было очень много иностранных туристов. Автобусы подъезжали к Яффским воротам один за другим. Туристы были из разных стран. Звучала английская, русская, немецкая, даже японская речь.

– Но все-таки действительно, как решать проблему Старого города? Кому он отойдет после создания государства Фалястын? Израильтянам? Или палестинцам?

– А вот здесь, – твердо сказала Соня, – надо будет подумать, какое решение принять. В Старом городе находятся святыни трех религий. Для нас это Стена Плач». Для мусульман – мечети Аль-Акса и Купол Скалы. Для христиан – Храм Гроба Господня. Так что, вероятно, было бы правильнее, чтобы весь этот комплекс находился бы не в одних руках. Возможно, например, какое-то международное управление? Передать его под контроль ООН, что ли? Не знаю. Во всяком случае, думаю, что если мы обо всем другом договоримся, и этот вопрос можно будет решить. Главное – добиться того, чтобы на Ближнем Востоке прекратилась стрельба и убийства. Новая Интифада была бы крайне нежелательным вариантом развития событий. Как для нас, так и для палестинцев. И, я думаю, что политики, допускающие такую перспективу, то есть готовые, во имя, как им кажется, благородных целей, пойти на обострение отношений между нами и арабами, прежде всего достойны на места в психиатрической клинике. Это равноценно помешательству. Противостояние необходимо прекратить совсем. Вырвать его «с корнем». Даже саму идею о возможности решения проблем силой надо пресечь.