— Я не могу, золотко. — И он погремел перед ее носом найденным пакетом рыбных чипсов. — Мне показалось, ты говорила про картофельные. Перестану, когда скажешь, где они.

— О'кей, о'кей, о'кей! Они под пассажирским сиденьем в моем джипе.

Джек нахмурился, потом взвыл:

— В том, который ты оставила за шесть миллионов миль отсюда?

— Если ты меня отпустишь, я…

— Даже не думай!

Открывая пакет с рыбными чипсами, Джек ловко обхватил Дэнни обеими руками, затем с наслаждением втянул носом запах чипсов, как будто в пакете было выдержанное вино.

— Господи, благослови жир и соль. — Он тяжело вздохнул.

Дэнни тоже была голодна.

— Ты что, собираешься все съесть?

Джек оторвался от пакета и посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Не говори мне, что хочешь попросить штучку.

— Одну — не хочу. Я требую половину, половину пакета, точнее, три четверти, ведь это я за него заплатила.

— А я разве не заплатил своим трудом? Послушайте, леди, я соорудил вам постель, поймал парочку рыб, чтобы вас накормить. Вы что, забыли?

Дэнни улыбнулась:

— Разумеется, не забыла. И очень благодарна вам за это. — И она продолжила деловым тоном: — Хорошо, можете забрать себе четверть пакета.

Он с ироническим видом приподнял бровь.

— Похоже, мы торгуемся.

— Вовсе нет. Это же мои… О'кей, о'кей, — быстро проговорила она, прежде чем его пальцы добрались до ее ребер. — За пять чипсов я дам тебе десять баксов.

— Bay! Да это грабеж на большой дороге! Наверное, вам, рейнджерам, не привыкать.

— Конечно, если попадаются психи вроде… О'кей, о'кей. Пятнадцать баксов. Ну, пожалуйста! Я так голодна!

— Правда? — Джек потянулся к ней, их носы встретились. — А я думал, что ты любишь глушить рыбу камнями и тебе нравятся червяки и трава.

Дэнни поймала себя на мысли, что Джек ей нравился! Все в нем нравилось! Так нравилось, что замирало сердце.

— Да ты сумасшедший! О'кей, о'кей… Я предпочитаю покупать продукты в супермаркете.

— Где ты читаешь «Энквайер». — Джек нахмурился.

— Только когда стою в длинных очередях.

— Бедная Дэнни. О'кей, — произнес он и быстро отстранился. — Я дам тебе пять чипсов. Сколько, говоришь, ты собираешься заплатить?

— Пять баксов.

Темная бровь Джека вновь поползла вверх.

— Пятнадцать. Это мое последнее слово, — заявила Дэнни.

— Точно? — Он провел пальцем по внутреннему краю пакета и поднес его к губам Дэнни.

Когда палец Джека дотронулся до ее губ, от приятного ощущения коса Дэнни чуть не завязалась узлом. Джек лукаво улыбнулся:

— Ну как?

Он не мог себе представить, что чувствовала Дэнни, пока она губами не втянула его палец себе в рот, легонько задержала его зубами и облизала языком.

Джек прикрыл от наслаждения глаза, дыхание его стало прерывистым.

— О! Э-э-э…

Дэнни засмеялась, услышав его бормотание, и выпустила палец, Джек поднес его к глазам и стал рассматривать.

— Э-э-э… Итак, на чем мы остановились?

— Я получаю три четверти пакета за двадцать пять центов. Только мне придется написать тебе расписку, пока я не доберусь до своей чековой книжки. Она у меня дома.

Джек все смотрел на свой палец. Потом облизнул его, пробуя на вкус оставшуюся там влагу, усмехнулся и посмотрел на Дэнни с мрачным юмором:

— Это шантаж?

— Нет.

— Ты права, леди-рейнджер. Никаких расписок не будет, то есть не будет денег. Я отдам тебе половину пакета, если ты сделаешь то, что я захочу.

Для Дэнни это прозвучало заманчиво и устрашающе.

— Что именно?

Его взгляд сверху вниз пробежал по ее фигуре. Дэнни сглотнула.

— Я хочу посмотреть, что у тебя в рюкзаке, — заявил Джек.

— Зачем? Там разные мелочи.

Взгляд Джека поднялся от груди к глазам Дэнни. Он погремел пакетом, потом вынул из него пригоршню чипсов, в которой как раз поместилось три четверти пакета, и поднес ее себе ко рту.

— О'кей, о'кей, о'кей, — быстро согласилась Дэнни. — Только отпусти меня, я принесу рюкзак.

— Нет, сиди здесь, — распорядился Джек, сунул чипсы в пакет и слизал соль с пальцев. — Я сам.

Через минуту он подтащил рюкзак к Дэнни.

— А теперь продолжим торговаться.

Когда Дэнни вытащила мыло, Джек кивнул. Потом она вытянула спортивный костюм, который он пробовал надеть. Джек посмотрел с недоумением, когда Дэнни достала любовный роман. Джек вроде бы покраснел. Когда на свет появились гигантский фонарик и охотничьи спички, глаза его сузились. И двенадцать яблок, находившихся в рюкзаке, его тоже не обрадовали.

— И ты заставила меня все это тащить?! — возмущенно воскликнул он.

— Ты сам вызвался.

— Неудивительно, что этот чертов рюкзак весил целую тонну. Шесть бутылок воды! И погоди-ка… Два дня ты заставляла меня слизывать воду с листьев, когда я мог отлично напиться из…

— Зато ты все правильно описал. Получился очень достоверный сценарий, правда? Захватывающий, трогательный и… как там еще?

Джек оскалил зубы:

— Говори правду! Ты всем этим пользовалась, пока я спал?

— Конечно, нет. Мы же с тобой напарники!

Желваки на скулах у Джека исчезли. В голосе прозвучало удивление:

— Но разве тебе не хотелось есть и пить?

— И сейчас хочется.

У Джека изменилось выражение лица, он осторожно положил пакет с чипсами ей на колени.

— М-м-м… — промычала Дэнни. — Мы же договорились, что я заберу только три четверти.

Джек рассмеялся:

— Ерунда. Мы договорились пополам.

— О'кей. Давай руку.

— И не подумаю. Ешь все. А мне можно выпить воды?

Дэнни протянула ему две бутылки.

— А яблоко можно? — спросил Джек.

Дэнни выдала ему четыре яблока, три пачки вяленой говядины и еще четыре батончика «милки вэй».

Джек тотчас набил рот мясом и откусил яблоко. Он рычал, как мужчина, занимающийся любовью, а проглотив, спросил:

— А «сникерсов» нет?

— В твоей машине.

Джек кивнул, доел яблоко и взялся за следующее. Некоторое время они жевали, наслаждаясь едой и не думая ни о чем другом.