Трудно поверить, но ход битвы изменился. Теперь турки в панике бежали от рыцарей и воинов. Меткие стрелки в городе отчетливо видели их на фоне полуразрушенных стен башни Италии и не упустили свой шанс. В одном из рассказов говорится: «Мы били их, как свиней!» Турков преследовали до самого лагеря, разбитого у подножия горы Святого Стефана, к западу от города, и здесь их постиг окончательный непоправимый позор: их знамена были захвачены победившими христианами.

Количество убитых турок в тот день в разных источниках варьируется от 3500 до 5000 человек. Возможно, цифры преувеличены, но нет сомнений, что потери турок были очень велики, вполне достаточны для того, чтобы их дух упал. Среди погибших было 300 янычар, которые ворвались в еврейский квартал, где были отрезаны и убиты все до единого человека, остальные же янычары обратились в бегство. Каурсин (1430–1501, историк и дипломат, вице-канцлер и секретарь ордена иоаннитов. – Ред.) в описании осады острова, которое увидело свет в том же году в Венеции, отметил, что город был завален телами турок и защитникам пришлось их сжечь, чтобы не допустить эпидемии. Потери защитников были сравнительно невелики, хотя один хронист указал, что десять рыцарей были убиты только в еврейском квартале. Каковы бы ни были истинные цифры, очевидно одно: генеральное сражение 27 июля стало концом турецких попыток уничтожить Родос. В течение 10 дней турецкая армия свернула лагерь и собралась на берегу в Трианде, у той самой якорной стоянки, где она высадилась в ожидании быстрой кампании и легкой добычи тремя месяцами ранее. Но и теперь Мисак-паша не отдал приказ грузиться на суда, и армия оставалась на Родосе еще одиннадцать дней. Он, безусловно, боялся гнева султана. Неудачливые военачальники и политики в Блистательной Порте не пользовались популярностью. Они не уходили с почестями на покой, а прощались с жизнью. В данном случае Мисак-паше повезло. По возвращении, хотя ему и грозила казнь, султан сменил гнев на милость и сослал его в Галлиполи.

Великий магистр д’Обюссон, получивший тяжелое ранение, выздоровел. К счастью для него, других рыцарей и всех тех, кто защищал орден в этой и других осадах, орден располагал самым лучшим в Европе медицинским оборудованием и специалистами. Со знаниями о санитарии и гигиене, а также с чистой питьевой водой орден и его защитники всегда имели преимущества над противником, жившим в антисанитарных условиях и получавшим только самую элементарную медицинскую помощь. И в следующие века армия в поле почти всегда несла более тяжелые потери от болезней, чем в самом сражении.

Родос и орден святого Иоанна уцелел, но за это ордену пришлось заплатить очень высокую цену. Плодородный остров выглядел так, словно по нему прошли полчища саранчи. Разрушенные фермы и дома, убитые животные, сожженные виноградники показали, что турки являются такими же разрушителями, как татары и монголы. Прошло много лет, прежде чем свидетельства осады 1480 года исчезли с поверхности земли, и много месяцев, прежде чем удалось восстановить разрушенные стены и башни. Если бы сам Мехмед вернулся годом позже со свежей армией, результат был бы неизбежен. Родос в тот момент не мог вынести еще одной блокады. В 1481 году великий завоеватель лично возглавил армию, желая сделать то, что не удалось Мисак-паше годом раньше, – изгнать рыцарей и уничтожить «их проклятую религию». По пути на юг через Малую Азию он заболел дизентерией или лихорадкой и умер. Волею Всевышнего орден был спасен.

Главным результатом осады 1480 года стало восстановление престижа ордена в Европе, которого он лишился после утраты Отремера. Их рейды в Малую Азию, успешные действия в море против египтян и турок – все это казалось очень далеким для европейских государств, занятых собственными внутренними делами и соперничеством друг с другом. Но после падения Константинополя и постепенного захвата турками европейской территории взоры пап, так же как европейских правителей и принцев, все чаще обращались на Восток. Там, далеко в Эгейском море, так близко к Малой Азии, что его почти можно считать частью Турции, находился остров Родос, последняя надежда Европы на Востоке. Новость о том, что великий Мехмед II, непобедимый султан, потерпел поражение на Родосе и понес большие потери, возродила надежды. Возможно, туркам не всегда будет сопутствовать удача. Возможно, этот странный орден, долгое время казавшийся анахронизмом, был потенциальным инструментом, который поможет свалить ворота турецкой империи. Теперь на Родос и защищавших его рыцарей смотрели как на защитников, воевавших на передовой и отражавших нападки неверных.

Итогом 1480 года стали многочисленные дары. Деньги и оружие направляли на остров со всей Европы. Одно из последних мест безопасной торговли с Востоком, Родос привлекал торговцев, ремесленников, морских капитанов, а также простых авантюристов, желавших на законных основаниях действовать против богатого судоходства мусульманского мира. Д’Обюссон быстро понял все преимущества для своего островного государства, которые может дать новый свет, в котором остров теперь видится. Ему нужны были деньги, очень много денег, чтобы ликвидировать ущерб от турецкой оккупации и блокады. Башни и стены следовало возвести снова, но только вдвое мощнее, чем ранее. К работе следовало привлечь самых лучших военных архитекторов того времени. Среди тех, кто был послан в Европу с дипломатическими миссиями, был вице-канцлер ордена Каурсин, автор описания осады Родоса, которой он лично был свидетелем. Будучи послом при папском дворе, он старался, чтобы папа, кардиналы и другие важные чины слышали от него самую достоверную информацию о беспримерной храбрости рыцарей, поражении турок и необходимости всячески помогать Родосу.

В течение 40 лет орден святого Иоанна наслаждался беспрецедентным периодом процветания. Его репутация еще никогда не была так высока. И не только успешный исход осады явился тому причиной. Были и другие. И одна из них заключалась в том, что открытие атлантических торговых путей в Новый Свет дало Западной Европе доступ к неслыханным богатствам, которые у нее не могли отнять турки. Да, старые торговые пути на Дальний Восток были преграждены Османской империей, протянувшейся, словно турецкая сабля, через всю Малую Азию и Ближний Восток. Но рыцари возродили надежду на то, что их можно будет со временем вернуть, сломив могущество турок. Не исключено, что все это было не так уж невозможно, если бы европейские державы были готовы поддержать рыцарей не только деньгами и материалами, но и людьми.

Другое дурманящее влияние исходило от Италии – Ренессанс. Фитиль был зажжен еще в 1204 году, когда в результате латинского завоевания Константинополя в победоносную Венецию хлынули бесчисленные произведения искусства, а также художники и ремесленники. Среди добычи, привезенной из Константинополя, были бронзовые кони, которые теперь украшают площадь Святого Марка в Венеции, византийские эмали Пала д’Оро, где находятся мощи святого Марка, и многие другие сокровища. С тех пор влияние Древнего мира распространялось по Европе, и в XV веке началось яркое лето гипотез и рассуждений о науке и философии, технических и художественных достижений, пересмотра концепции человека и его места во вселенной. На Родос все это не оказало большого влияния, поскольку рыцари были связаны системой идей и образом жизни, в корне отличным от нового мышления. Тем не менее и на этом острове ощущалось влияние Ренессанса: велись научные исследования в области военной архитектуры, был сделан большой шаг вперед в литейном деле и конструкции пушек, а галеры усовершенствовались, став и более эффективным оружием, и произведением искусства.