в дирекции ипподрома. Роберт приободрился, попробовал насвистеть модный мотивчик, прилипчивый до ужаса, поймал укоризненный взгляд леди Гертруды и увял.

Вообще-то, если не принимать в расчёт визуальные различия – коричневый ханьфу на одном сотруднике стражи и серая визитка на другом – эти воскресные выходы были очень похожи. Сходство усиливалось и тем, что втайне и сержант Чжао, и Спенсер надеялись ухватиться за тот самый кончик ниточки, который приведёт если не к Джейн, то хотя бы к причинам её исчезновения.

Ложа семейства Спенсеров находилась непосредственно возле бегового трека, и из неё открывался прекрасный вид на стартовые позиции. Леди Гертруда села, кивнула нескольким знакомым и сказала сыну:

– Крис, пойди купи мне программку. И поставь на кого захочешь в первом и во втором заезде, лично меня интересует третий. И вот что… – она сладко улыбнулась направлявшейся к ней леди Фонтейн, знавшей все светские сплетни ещё до того, как они возникнут. – Можешь сюда не возвращаться до середины второго заезда. Раньше я от этой гарпии не избавлюсь.

Кристофер просиял:

– Как прикажете, миледи!

Потом поклонился вошедшей леди Фонтейн, придвинул ей кресло и удрал прежде, чем старая леди успела зацепить его своей похожей на клешню иссохшей лапкой.

На трибунах за его спиной зашумели, начинался первый заезд, но Крис не обернулся: он подошёл к кассе, купил программку и развернул её, глубокомысленно пялясь на клички лошадей и имена владельцев, тренеров и жокеев. Всё это не говорило ему совершенно ничего, но он старательно хмурил брови и иногда кивал своим мыслям. Если бы случился поблизости сильный менталист и решил заглянуть в голову элегантного молодого человека в серой визитке, мага этого ждал бы некоторый сюрприз. Крис думал вовсе не о фаворитах и аутсайдерах, а о том, под каким предлогом навестить дирекцию ипподрома. Пожалуй, можно осведомиться о стоимости ложи на следующий сезон, который откроется в марте.

– Есть сведения, – прошептал кто-то возле его левого локтя.

Шепот был такой тихий, что Спенсер даже не понял, вопрос это или утверждение. Он повернулся к шепчущему и переспросил:

– А поподробнее?

Тот оглянулся и тем же шепотом возмутился:

– Ну, не здесь же!

– Ладно, ведите.

Незнакомец, чья макушка едва доставала долговязому Крису до плеча, скользнул к неприметной двери, приоткрыл её и просочился в узенькую щёлочку. Крис решительно шагнул за ним, и неожиданно оказался в небольшом ухоженном садике, со всех сторон закрытом от холодных ветров стенами. Пара вечнозелёных кустов, лиловые крокусы, желтые «анютины глазки» и какие-то совсем мелкие белые цветочки – почти идиллия. Вдобавок в этот садик не выходило ни одного окна, и, следовательно, он был защищён и от посторонних взглядов.

– Слушаю вас, – сказал Спенсер.

– Есть точные сведения, – всё так же шепотом сообщил коротышка. – Из конюшни Брамвелла.

– И?

– Сотня. Золотом.

– Пятьдесят.

Тут коротышка поднял глаза и посмотрел на высокого, хорошо одетого лорда с такой глубокой обидой, что Крису стало стыдно.

– Ладно, – буркнул он. – Тьма с тобой.

Он выгреб из кармана всё, что там было, и высыпал в руку этого мелкого во всех смыслах жулика.

– Брамвелловские лошадки скачут в пятом и шестом заезде, – зачастил тот. – Вираж – аутсайдер, но мне сказали, что сегодня он даст рывок. А в шестом ставь на Чёрный Бархат, не прогадаешь!

Протараторив всё это, незнакомец исчез, словно провалился сквозь землю. Крису даже захотелось протереть глаза. но сделать это он не успел: за дверью раздались голоса, и во дворик вышли несколько джентльменов.

– … Поскольку сейчас неплохая погода, – один их вошедших продолжал фразу, начатую ещё в коридоре. – Думаю, можно побеседовать и здесь. Это моя, так сказать, сигарная комната! – и он коротко хохотнул.

Смешок этот, больше похожий на трубное ржание боевого коня, вытащил откуда-то из глубины Крисовой души давно, казалось бы, похороненную привязанность.

– Дядя Джек! – воскликнул он.

– Кристофер Спенсер? Ты?

– Я, дядя Джек, – рассмеялся Крис.

– Что ты здесь делаешь? Ну-ка, иди сюда, мальчик мой, я на тебя погляжу!

Седовласый мужчина с красным обветренным лицом шагнул вперёд, крепко взял молодого человека за плечи и всмотрелся в его лицо.

– Ну, надо сказать, ты несколько подрос с тех пор, как я видел тебя в последний раз!

– Полковник, я чувствую, вам не до нас, – вмешался в этот разговор ещё один мужчина. – Вернёмся к нашей беседе позже.

– Да, спасибо, мистер Брокенфорд! Жду вас в моём кабинете после шестого заезда.

Дверь тихо закрылась, вновь отрезая садик от шума на трибунах.

– Дядя Джек, я был уверен, что вы на Мартинике! Давно вернулись? – спросил Кристофер, потихоньку высвобождаясь из крепких пальцев человека. названного полковником.

– Примерно полгода назад. Вышел в отставку, думал оглядеться, пожить в поместье, может, и женился бы… Да вот попросили присмотреть за этим местечком, – и он неопределённо обвёл рукой вокруг.

– В смысле? – не понял Крис.

– За Лингфилд-парком. Сол Ригби, который этим всем командовал, погиб в дорожном происшествии, а июнь – разгар сезона скачек, сам понимаешь. Я думал, это на месяц-другой, не больше, но как-то… втянулся.

– Погодите, дядя Джек, так вы – директор этого ипподрома?

До молодого человека, наконец-то, дошло: именно с этим человеком, с давним приятелем отца, игравшим когда-то в лошадок с сыновьями графа Карфакса, он и собирался поговорить! И уже сидел бы в его кабинете, если бы не подвернувшийся под руку «жучок».

– Ну, да, – кивнул полковник с некоторым недоумением, мол, неужели ты ещё не понял.

– Отлично! – Кристофер выдохнул с облегчением.

Можно ничего не придумывать, никаких поводов, никакого вранья – прямо спросить и получить такой же прямой ответ. Дядя Джек, полковник армейской разведки Джон МакДугал, никогда не опускался до лжи.

Полковник подошёл к двери, приоткрыл её и нетерпеливо позвал:

– Ну что, ты идёшь?

Кристофер ещё раз взглянул на крокусы, глянцевые зелёные листья кустов, голубое холодное небо, и решительно двинулся следом.

* * *

На месте секретарши в приёмной сидел юноша лет