— В этой жизни "все нечестно, миссус.

Эмили повернулась к рабыне и умоляюще посмотрела на нее:

— Холли, помоги мне. Давай убежим вместе! Негритянка попятилась, глаза ее, казалось, побелели от страха.

— Миссус, вы меня до смерти пугаете! Бежать! Меня выпорют до потери сознания, а вас… — Девушка сделала многозначительную паузу. — У мистера Эшленда очень вспыльчивый характер, миссус!

— Я знаю, — вздохнула Эмили.

День тянулся медленно и мучительно. Эмили металась по комнате, чувствуя себя животным, запертым в клетке. Холли молча наблюдала и слушала, как она бушевала и проклинала Эдгара. Говорила, что он лишенный чести безумец, что ненавидит его.

Эти тирады сначала приносили Эмили облегчение, потом стали столь же утомительными, как и четыре стены комнаты. Она не проявила интереса к ленчу, который Эвис принесла, а потом унесла нетронутым.

Ближе к вечеру Эмили вспомнила об отрезах материи, которые Дэвид купил для нее в Хьюстоне. Хотя воспоминание о его предательстве вызвало желание швырнуть эти подарки с балкона вниз, она поняла, что ткани позволят ей хоть чем-то заняться.

С помощью служанки Эмили выкроила два платья: одно из хлопка в зелено-желтую полоску, второе из розового канифаса. Она с грустью подумала о том, что Эдгар, вероятно, будет единственным человеком, который увидит ее изделия. Однако сидеть с иглой, наметывать и шить было очень приятно.

Вечером Эвис принесла ужин. «О Господи! — подумала с грустью пленница. — Как быстро летит время! Вскоре это животное вернется и потребует… потребует…»

Несмотря на все свои страхи, она обнаружила, что умирает с голоду, и с удовольствием съела помидоры, фаршированные цыпленком, и свежий хлеб. Эмили отказалась переодеваться в ночную сорочку, несмотря на протесты Холли, решив, что и пальцем не пошевелит, чтобы помочь Эдгару Эшленду изнасиловать себя!

Очень скоро экономка вернулась и увела Холли. Оставшись в одиночестве, Эмили села на диван с книгой, пытаясь отвлечься от напряженного ожидания.

«Несомненно, Эдгар придет в ярость от того, что я не у него в спальне, — думала Эмили. — Но если этот дьявол думает, что я подчинюсь ему, как обыкновенная шлюха, то пусть убирается к черту! Сегодня я совершенно трезвая и полна решимости сражаться с ним не на жизнь, а на смерть!»

Ждать долго не пришлось, так как вскоре двери веранды открылись и в комнату вошел ее муж.

Он стоял, широко расставив ноги в сапогах, его стройный силуэт вырисовывался на фоне угасающего заката. На лице Эдгара появились усталые морщинки, что делало его неулыбчивое лицо еще более суровым.

— Добрый вечер, миссис Эшленд, — тихо произнес он. — Пора в постель.

Эмили покачала головой, ее глаза метали голубые искры.

— Ваша самонадеянность меня поражает, мистер Эшленд, — с насмешкой ответила она. — Вы считаете, что если женились на мне, то можете обращаться со мной жестоко, запирать меня, как содержанку…

— Это ведь ты пригрозила, что убежишь, Эмили! Мне бы не пришлось тебя запирать, пообещай ты быть послушной женой!

— Женой! — вскипела Эмили. — Тебе не нужна жена! Тебе нужна любовница в постели…

— Вот именно! — твердо ответил он. — Жена! Эмили отшвырнула книгу.

— Ты понятия не имеешь, что такое жена! Ты ничего не знаешь о нежности, о сострадании! Ты просто похотливый кабан!

Эдгар подошел к ней и рывком поставил на ноги.

— Если вы уже закончили льстить моему самолюбию, миссис Эшленд, ложитесь в постель и я вам покажу, что именно должны делать жены!

Она оттолкнула его и топнула ногой.

— Не имею ни малейшего намерения подчиняться вам, сэр!

Несколько секунд он стоял, свирепо глядя на Эмили, его лицо было искажено гневом. Потом презрительно усмехнулся:

— В самом деле, дорогая? Тогда будь добра, объясни мне, что произошло вчера ночью.

Этот вопрос застал ее врасплох, она залилась краской, но потом опомнилась и резко бросила:

— Очень просто! Я закрыла глаза и представила себе, что ты — это Дэвид!

Эдгар дернулся, будто его ударили. В одно мгновение он схватил ее и стал трясти до тех пор, пока у Эмили не застучали зубы.

— Ты пожалеешь, что произнесла эти слова, бесчувственная дрянь! — И потащил ее к кровати.

— Это правда! — кричала Эмили, отбиваясь. — Я люблю Дэвида! И всегда буду любить!

Внезапно он отшвырнул ее от себя. Эмили ударилась о кровать и, ошеломленная, сползла на полЛовя ртом воздух, она увидела его сжатые кулаки, почерневшие глаза, жилку, пульсирующую на виске.

— Дорогая, — произнес он удивительно спокойно, — тебе не следовало этого говорить. — И медленно двинулся к ней.

Эмили вскочила, увернулась от него и, схватив белую вазу в золотых листьях, бросила ее в Эдгара. Он увернулся, и ваза разбилась о стену.

Эмили отбежала в угол. Но Эдгар, как ни странно, казалось, забыл о ней, глядя на осколки фарфора.

Ярость на его лице сменилась болью. Через секунду грозный муж встал на колени, собрал осколки и с грустью смотрел на них.

— Фарфор из Шантийи, — пробормотал он. — Мой брат Чарлз привез эту вазу из Англии, ей нет цены.

Глядя на него, стоящего на коленях с драгоценным осколком в руках, Эмили поняла, что совершила ужасную, непоправимую ошибку.

— Эдгар, прости меня — мне очень жаль!

Он поднял на жену взгляд, полный ярости. Молниеносным движением Эдгар вскочил и бросился к ней. Эмили вскрикнула, но пол уже уходил из-под ее ног.

Эдгар бросил ее на кровать, потом упал сверху, вдавив жену в матрас с такой силой, что, казалось, у нее сейчас треснут ребра. И овладел ею сразу, без всякого чувства.

Сначала было больно, потом, защищаясь, плоть ее уступила. Но рана, нанесенная женской гордости, была невыносимой. Эмили отвернула лицо в сторону, стиснула зубы, думала о том, как она его ненавидит, и приказывала себе не отвечать ему.

Он замедлил движения и повернул ее лицо к себе. Эмили увидела во взгляде Эдгара горькую решимость. Она попыталась высвободиться, но не смогла; и тогда закрыла глаза, чтобы не видеть его…

Он сделал быстрое, сильное движение, которое заставило ее застонать, и торжествующе улыбнулся. Эмили дернулась вперед, и невольно помогла ему, одновременно вскрикнув:

— Ненавижу…

Жестокие губы заставили ее замолчать, и Эдгар завершил свое нападение так быстро и с такой силой, что через мгновение Эмили уже забыла, что ненавидит его.

— А теперь, миссис Эшленд, не пойти ли нам в постель? — спросил Эдгар, застегивая пуговицы на брюках.

Эмили была в ужасе. Господи, так презирать его и не сметь противоречить. Она молча опустила подол платья, встала с кровати и пошла вслед за ним в его комнату.