«Спартак» завершил сезон 2012–2013 гг. четвертым, а через год Карпин был уволен за проигрыш команде «Тосно» из Третьего дивизиона. Трое его преемников, Дмитрий Гунько, Мурат Якин и Аленичев, не смогли переломить ситуацию к лучшему: шестое, шестое и пятое места в конце каждого очередного сезона. Однако с постепенным усилением влияния Дмитрия Попова и уходом Романа Асхабадзе – «серого кардинала», назначенного генеральным директором в тот момент, когда Карпин вновь стал тренером, клуб начал приходить в норму и разгонять круживших вокруг стервятников. Наметился даже определенный успех, несмотря на то что, по слухам, любой, кто приезжает на тренировочную базу, должен теперь предъявлять документ – для «ксерокопирования с целью избежать каких-либо проблем». Что, без сомнения, добавило колорита в фольклор, связанный с любимой командой москвичей. «Наш клуб в самом деле пережил много страданий, и красный цвет в его эмблеме символизирует пролитую кровь», – считает Прокопьев, опираясь на многочисленные книги, вышедшие в России, и прекрасный труд англичанина Роберта Эдельмана «Московский Спартак». История народной команды в стране рабочих»: «После 1953 года «Спартак» постоянно находился под покровительством высших партийных чинов, но продолжал нести на своем теле шрамы, оставшиеся от сталинской эпохи. Создатели команды, братья Николай, Петр и Андрей Старостины, провели по двенадцать лет в лагерях, четвертый брат, Александр, капитан команды, тоже был арестован. Отца лучшего бомбардира Симоняна бросили в тюрьму, чтобы заставить его сына перейти в тбилисское «Динамо». Еще одна звезда, Сальников, стал жертвой шантажа и был вынужден покинуть клуб». Таковы неопровержимые факты, пусть даже спартаковские фанаты и считают мистификацией историю, изложенную в книге Джима Риордана «Шпион, который играл за «Спартак». В ней писатель клянется, что играл за «красно-белых», но ни в одном архиве не сохранилось никаких тому свидетельств… В чем же заключалась подлинная проблема «Спартака», каким версиям (Карпина, Попова, Эмери) можно верить? Ни одной из них и одновременно всем сразу – тут и гадать нечего. Возвращаясь вечерами к себе в служебную квартиру или сидя в ресторане, Эмери постоянно оглядывался – не следят ли за ним? Паранойя или подтверждение того, что «в некоторых клубах опасно работать»? Говорят, что Риордан скончался 10 февраля 2012 года, хотя кто знает?.. Шпион не может умереть, пока все секреты, которые он хранит, не будут раскрыты. А пока – как в русской народной сказке – его тень преследует вас: в переулке, в темной аллее и, конечно, в вашем собственном сознании.

Начало 2013-го, отель «Мелья» в Валенсии. Пафосные «четыре звезды» в центре города идеально подходят для бизнес-встреч. Унаи Эмери терпеливо ждет в специально снятом его агентом Иньяки Ибаньесом отдельном зале. Отказавшись от предложения «Эспаньола», баск решил встретиться со спортивным директором «Севильи» Мончи, желавшим перемен – после поражения от «Валенсии» (пятого из семи игр в «Ла Лиге»). Они быстро договорились заключить контракт с Эмери на полтора года, но потом почти шесть часов обсуждали игроков, клуб и футбол как таковой. «Мы отправили время на скамейку запасных», – шутил Мончи, рассказывая об этой встрече своим друзьям-журналистам, например, Роберто Аррохе (ABC), соавтору его биографии («Мончи: Лев из Сан-Фернандо»). Прощаясь, он задал Эмери ключевой вопрос: «Если мы проработаем бок о бок два следующих сезона, где окажется «Севилья»?» – «Она будет чемпионом», – ответил Унаи.

Ответ наилучшим образом характеризует Эмери, его «менталитет победителя» (это словосочетание вынесено в название автобиографии Унаи). Какое значение имеет предыдущая неудача, первое увольнение, первый отрезок жизни, проведенный без клуба? Эмери позаботился о том, чтобы сохранить накопленный опыт, который пригодится ему и как человеку, и как профессионалу. Пабло Родригес, «левый полузащитник, конкурент Эмери в то время, когда мы оба играли за «Ферроль», подтверждает это собственным примером: «Когда руководство сказало ему, что больше не держит его в составе команды, он отреагировал очень достойно. Прежде всего, поблагодарил всех за то, чему научился. Он не собирался спорить, но использовал приобретенный опыт в дальнейшем, в другом клубе». Через десять лет все повторилось – разве что теперь рядом с Унаи был Хуан Карлос Карседо: «Спартак» стал нашим принципиальным опытом, поскольку там мы столкнулись с чем-то принципиально новым. Мы поняли, что нужно еще более внимательно подходить к игроку, углубить психологическую работу. Не проходило и дня, чтобы мы с Унаи не обсуждали каждого игрока: как к нему относиться, вести себя с ним, чтобы добиться от него наилучшего результата. Иногда это означало «приставить опахало к каждому», но мы должны были учитывать возможную реакцию каждого на то или иное наше решение. С некоторыми лучше общаться наедине, в кабинете, вдали от посторонних глаз. Каждый игрок – это особенный мир, и надо знать, на какую кнопку нажать, с какой стороны войти в этот мир, знать его сильные и слабые стороны, понимать образ его мыслей».

14 января Унаи и Хуана Карлоса представили команде – как замену Мичелу, приглашенному в «Севилью» менее чем за год до этого. «Это было нелегко, – замечает Андрес Палоп, бессменный вратарь клуба с 2005 года и двукратный обладатель Королевского кубка, а также Кубка УЕФА – вместе с Фредериком Кануте, Жюльеном Эскюде, Даниэлом Алвесом, Луисом Фабиано и покойным Антонио Пуэртой. – После всего, что мы услышали, было по-человечески трудно – учитывая посредственные результаты в сезоне и проблемы, с каждым разом все более горячо обсуждавшиеся в раздевалке». В самом деле, в это время в «Севилье» играли представители одиннадцати различных стран, и порой им, как Коке, не хватало чувства «локтя». «Я пришел в клуб за год до этого и играл плохо. В этом сезоне я не играл вообще. В такой же ситуации оказались еще несколько игроков». Эмери опишет сложившееся положение в интервью, которое даст позднее «Эль Паис»: «Команда была похожа на лоскутное одеяло. […] Капитаны не общались между собой, как будто были противниками. Спаич казался полусумасшедшим, да и с Рейесом что-то было не так». Плюс травмированное колено центрального полузащитника, игрока немецкой сборной Петра Троховски, которому неправильно поставили диагноз и сделали ненужную операцию, что стало причиной завершения им сезона и вообще всей карьеры… Кала, воспитанник клуба, просто и ясно резюмирует сложившуюся ситуацию: «Все было плохо. В команде были классные игроки, но это не помогало. Совершенно…» Но какое значение имеет индивидуальность при беспорядочной игре Ивана Ракитича, Гари Меделя, Сисиньо и Диего Перотти? Казалось, что если «Севилья» вновь не обретет дух единства, не начнет играть в командную игру, клуб не сможет вернуться в европейский топ. «Унаи решил возродить общий дух, он не единожды демонстрировал это желание на тренировках, – рассказывает Палоп. – Унаи не только тренировал нас. Иногда мы не играли в футбол, а катались вместе на велосипедах или картах. Он искал повод для общих шуток, что-то интересное всем, устраивал общие обеды». Будучи двадцать четыре часа в сутки тренером, аниматором и администратором, Эмери применял тот же метод, что и во время работы с «Валенсией»: пытался разжечь в игроках огонь футбольной страсти. «Он вернул мне утраченный было энтузиазм, мотивацию. Мне захотелось соревноваться на самом высоком уровне. Каждое мгновение он делился с нами своей любовью к футболу, чтобы мы, находясь на поле, вновь смогли бы жить по-настоящему. Его манера перемещаться по технической зоне, моменты концентрации, его видение… Само собой, во время предматчевых бесед или его обращенных к нам наставлений, произносимых в начале каждой недели по поводу очередного соперника, он старался направить игру в то русло, которое считал правильным», – продолжает вратарь, к которому присоединяется и Коке: «При каждой смене тренера все начинается «с нуля», и каждый футболист хочет показать новому шефу, что достоин играть. Это нормально. Более того, я думаю, что у каждого из нас жизнь в том году разделилась на два периода: до Унаи и вместе с ним».