Его тогда это не слишком волновало. Но с Дейзи все было по-другому. Ему хотелось смотреть на нее – хотелось любоваться ею и ласкать ее.

– А теперь ты становишься шире вот здесь, – продолжала она, поглаживая его грудь.

Джеймс взглянул на себя и пробормотал:

– У меня развиты мускулы на руках, но не на груди. По крайней мере не очень. Ты бы посмотрела на мужчин, которые регулярно тренируются в боксерском клубе «У джентльмена Джексона».

– Но ты мне нравишься таким, какой ты есть. Некоторые мужчины напоминают быков. У них такая массивная грудь и такие бедра, что женщина вполне может испугаться, как бы ее не задавили. Я видела таких здоровяков, когда они работали в поле. А ты… – Тео пробежалась пальцами по его плечам. – Ты мускулистый, но не чрезмерно. Ты прекрасный… – И она осыпала его руки и плечи легкими поцелуями.

Упиваясь сладостью ее ласк, Джеймс склонился над ней и лизнул ее сосок. Тео тихонько застонала, а он, бросив на нее взгляд, легонько прикусил сосок зубами. Она содрогнулась и пронзительно вскрикнула, а Джеймс пробормотал:

– Ты готова, Дейзи?

Она едва заметно нахмурилась.

– А ты можешь снова поцеловать меня?

– Господи, конечно. – Он тотчас же склонился к ее губам.

Губы Дейзи невозможно было сравнить с чьими-то еще. Нельзя сказать, что он целовал многих женщин, – нет, этого не было. Но когда он целовал Беллу, то всегда думал о том, как бы побыстрее войти в нее. Да и она сама обычно говорила: «Быстрее же…»

Но совсем другое дело – целовать Дейзи. Она была сладостной и опьяняющей, и он, целуя ее, забывал обо всем на свете – забывал даже о том, что собирался овладеть ею. Когда он целовал Дейзи, ему казалось, что минуты превращаются в капли меда, и он мог бы провести долгие часы, упиваясь сладостью ее губ.

Когда же поцелуй их наконец прервался, Джеймс шепотом спросил:

– Можно потрогать тебя там, Дейзи? – Он затаил дыхание в ожидании ответа. Потом вдруг добавил: – У меня чистые руки.

– Почему бы и нет? – прошептала в ответ Тео. В глазах ее сияло желание… и смех. – Я не против, Джеймс.

Из груди его вырвался хрип; его захлестнуло вожделение, смешанное с глубокой благодарностью. А затем он коснулся ее там. И она оказалась именно такой шелковистой, влажной и пухленькой, какой он и рисовал ее в своих фантазиях. Нет, даже лучше!

– Тебе нравится? – прошептал Джеймс. Тело его пылало, и он дрожал от возбуждения.

Тео снова выгнула спину с легким гортанным стоном, и снова ее ладони легли ему на плечи. А Джеймс, почувствовав, что она стала еще более влажной вокруг его пальцев, вновь принялся ее ласкать, на сей раз гораздо смелее. Очевидно, ей нравились его прикосновения, потому что с губ ее то и дело срывались стоны. В какой-то момент глаза ее вдруг распахнулись, и она, задыхаясь, проговорила:

– О, это слишком… Граничит с болью.

– А если здесь? – прошептал он, и медленно, очень медленно его большой палец проник в ее жаркую соблазнительную глубину.

Хриплый крик вырвался из горла Тео, и она забилась под его рукой, дрожа всем телом и вскрикивая, впиваясь пальцами в его плечи так сильно, что несомненно останутся синяки. И это был самый завораживающий момент в его жизни; Джеймс чувствовал, как ее лоно судорожно пульсирует вокруг его пальца, и это было безумно эротично. Внезапно он понял, что Белла никогда не испытывала ничего подобного. По крайней мере с ним.

– Как приятно… – произнесла она, опьяненная наслаждением; глаза ее снова открылись.

Джеймсу же происходившее сейчас казалось гораздо более захватывающим, чем то, что случилось между ними ночью. Тогда он был подавлен чувством вины, поэтому не мог радоваться и получать удовольствие, а вот сейчас…

Сердце его колотилось так гулко, что он слышал лишь его стук, и никогда еще Джеймс не испытывал такого удовольствия, хотя и понимал, что пора бы ему предпринять и кое-что другое.

– Думаю, мне следует остановиться, – пробормотал он наконец.

Короткий смешок сорвался с губ Тео.

– Откуда мне знать, Джеймс? Придется нам положиться на твои обширные познания.

– Я начинаю думать, что знаю не слишком много, – признался он, коснувшись губами ее губ.

– Ну а я вообще ничего не знаю, – ответила Дейзи. – Хотя кое-что я могу тебе сказать…

– Что? – прошептал он.

– Я хочу этого, – сказала она, резко вскинув бедра, так что его возбужденная плоть скользнула в нее как бы сама собой. – Ах, как хорошо, Джеймс… Ты заполняешь меня полностью, но мне совсем не больно, все совсем не так, как было ночью.

Эти ее слова словно сорвали узду, сдерживавшую его до сих пор. И он принялся вонзаться в нее снова и снова, двигаясь все быстрее и наслаждаясь громкими стонами любимой.

С Беллой он никогда не старался контролировать себя – действовал с исступленным неистовством. А вот с Дейзи все было по-другому; ему хотелось довести ее до экстаза, заставить содрогаться в сладких конвульсиях. Хотелось ощутить, каково это – находиться в ней в этот момент. Однако этого почему-то не происходило. Она яростно извивалась под ним и всхлипывала, но не более того. В какой-то момент Джеймс почувствовал, что долго не продержится. И тогда он, опершись на одну руку, скользнул другой между их телами, коснувшись ее в том месте, где ей так нравилось.

– Нет! – вскрикнула она. – Так больно! – Она схватила его за руку. – Делай вот так. Нажимай здесь. О, да-да, вот так!

Джеймс шумно выдохнул.

Радость, захлестнувшая его, была более значимая, чем вожделение, более захватывающая, чем страсть. Тео помогла ему! Он снова начал двигаться, внимательно наблюдая за ее лицом и слегка поглаживая большим пальцем средоточие ее удовольствия. Внезапно она вздрогнула и застонала. И тотчас же дрожь охватила все ее тело – она явно приближалась к развязке.

– Я собираюсь поцеловать тебя там, – произнес Джеймс, судорожно хватая ртом воздух при каждом рывке. – Собираюсь упиться твоим соком. Я очень хочу этого, Дейзи. И я непременно…

В этот момент ее пальцы еще сильнее впились в его плечи, а щеки приобрели восхитительный оттенок розового. Откинув голову, Тео содрогнулась и громко вскрикнула, и это было потрясающе. Ее лоно начало пульсировать, сжимая его жезл, и Джеймс замер в изумлении, чувствуя, как ее наслаждение перетекает к нему, а затем огненными волнами распространяется по всему его телу. Несколько секунд спустя он вдруг тоже содрогнулся и в тот же миг почувствовал, что как будто уносится ввысь в ослепительной вспышке белого пламени. И теперь он уже не был ни Джеймсом, ни графом, ни будущим герцогом. А она не была ни Дейзи, ни Тео, ни будущей герцогиней. Они были просто двумя обнаженными телами, лежавшими без движения.

«Пока смерть не разлучит нас, – подумал Джеймс. – Пока смерть не разлучит нас…»