– Это новый антибактериальный бальзам после бритья. «Дестини» от «СмитКляйн Бичем».

– Ты что, опять болен?

– Ой, да, знаешь, просто чуть в горле першит. Думаю, может, ангина.

Алисон по-матерински поцокала языком, потом отодвинулась на длину вытянутой руки, чтобы посмотреть на него получше. Со времени развода у нее образовалась раздражающая привычка вот так заботливо разглядывать его, словно эвакуированного из зоны бедствия.

– Ты погладил рубашку.

– Верно.

– Ты в хороших туфлях.

– Это допускается?

– Конечно. Я просто подумала: а как же твой кочевой образ жизни и все такое? Ты как будто идешь в мировой суд.

– Спасибо.

– Собеседование, да?

Стивен вздохнул:

– Нет. И в любом случае у меня есть работа, помнишь? По крайней мере, до Рождества…

– И все-таки ты выглядишь усталым. Бурная ночь?

– Можно сказать и так.

– Что-нибудь особенное? Премьера фильма, церемония награждения?

Задетый, Стивен сообщил тем скромным тоном, который неизбежно заканчивается хвастовством:

– Да так – просто вечеринка у Джоша Харпера, в честь дня его рождения.

– Дня рождения Джоша Харпера? О-го-го-го! Ничего так у тебя, блин, дружки в шоу-бизнесе, шикарные! – Акцент Алисон имел привычку возвращаться, когда она язвила. – И где была вечеринка?

– В его апартаментах, конечно, – буркнул Стивен.

– Не в его особняке, не просто у него, а в апартаментах. Которые где?

– В Примроуз-Хилл.

– В Примроуз-Хилл! Конечно же. Попался тебе в шоу-тусовке кто-нибудь симпатичный? Какие-нибудь дамы? – Она многозначительно склонила голову набок, иронически подмигнув.

Вопрос взбесил его: частично потому, что заставил почувствовать себя подростком, но в первую очередь потому, что у нее так легко получилось его задеть. Прискорбная истина состояла в том, что Стивен до сих пор любил жену – бывшую жену, – все еще страдал, был бы счастлив по-прежнему быть на ней женатым, женился бы еще раз, прямо сейчас, здесь, в утренней столовой с зимними шторами, если бы только мог. Лишь в последние пару месяцев ему удалось выработать практически осуществимый метод, как проживать без нее каждый новый день, и тот факт, что она явно пришла бы в восторг, если бы удалось от него отделаться, заставил Стивена вздрогнуть от боли. Он заново увидел то, что уже знал и так: если бы он сообщил Алисон, что повстречал другую и они ужасно влюблены друг в друга, ее ответом стала бы не ревность и не огорчение, а облегчение, даже ликование – недостойное ликование того рода, какое чувствуешь, когда удается сбыть дом, который непременно должен рухнуть.

– Давай же, приоткрой завесу тайны. – Она подмигнула и пихнула его. – У тебя появился какой-то новый, особый друг?

– Как думаешь, может, сменим тему? – наконец сказал он.

– Ладно, когда ты привезешь Софи домой? – спросила она, забираясь обратно на стремянку и разглаживая шторы.

– Не поздно. Где-то в районе пяти.

– Хорошо, потому что ей еще надо делать домашнее задание.

– Домашнее задание?

– Ну да, домашнее задание.

– Школьное домашнее задание?

– А какое еще бывает?..

– По какому предмету?

– Не знаю. Наверное, по французскому.

– Но ей всего семь, Алисон!

– И что?

– В семь лет дети не говорят по-французски.

– Французские говорят.

– И что за школа дает домашнее задание семилетним детям?

– Не знаю, Стивен. Может, хорошая школа? – ответила Алисон, и, несмотря на всю любовь, его охватило мгновенное желание пнуть стремянку посильнее и уронить.

Дальше можно было следовать только двумя курсами: сменить тему и мило оставить все как есть или устроить бессмысленную ссору.

– Ах, ты имеешь в виду, частная школа?

– Ну, опять двадцать пять, – вздохнула она, снова слезая со стремянки. – Только не надо опять заводиться. Стивен, я бы с огромным удовольствием устроила сейчас дебаты, как в шестом классе, о частном образовании, но в этом нет особого смысла, ты не находишь? Я хочу сказать, мы не будем выдергивать Софи из хорошей школы и запихивать в дерьмовую только из-за твоих политических принципов.

– Насколько я помню, это были и твои принципы.

– Что ж, гораздо проще иметь принципы, когда у тебя нет ребенка школьного возраста.

– У меня есть ребенок школьного возраста, но и принципы тоже есть.

– Ага, ну, значит, я передумала.

– Ты передумала или Колин передумал за тебя?

– Стивен, никто не думает за меня! – рявкнула Алисон, сузив глаза, и Стивен, молчаливо соглашаясь с этим, попробовал другой подход:

– Просто я почему-то наивно полагал, что имею право голоса в вопросах образования моей дочери.

– У тебя есть право голоса, и мы выслушали твое мнение, но выбрали другое. И кстати, почему тебя это заботит? Мы вроде бы не просим тебя платить за школу! – заявила Алисон лишь с намеком на презрение, но вполне достаточным, чтобы устыдиться.

Она отвернулась и уставилась в окно. Стивен чувствовал, как между ними назревает, нависает все то же – Ссора. Они вот-вот опять устроят Ссору, и он никак не мог остановить этот вал. Лучше уже побыстрее начать и закончить.

– Это значит – что?.. – уточнил он.

– Ничего.

– Это значит, если я найду хорошую работу…

– Нет.

– …если я перестану витать в облаках, перестану терять время…

– Я этого не говорила.

– Я не собираюсь сдаваться сейчас, Алисон.

– Я знаю! И я тебя об этом не просила! Теперь ты свободен, можешь делать что хочешь. Просто иногда мне кажется, что ты мог бы стать счастливее…

– …если бы просто сдался и бросил?

– Да, блин! Брось! Измени себе! Сдайся! Начни жить в реальном мире!

– Это говорит Алисон – консультант по подбору персонала?

– Нет, Алисон – твой друг. Ты способен на гораздо большее, Стивен.

– Это не вопрос. Тут был как-то день, когда Джош почти не пришел на спектакль. Я уже практически стоял за кулисами в его костюме – ну, более-менее. Еще две минуты, одна минута – и я бы вышел на сцену и играл главную роль.

– Ты никогда не сыграешь главную роль, Стивен. Эти внезапные поразительные повороты судьбы никогда не случаются. Большинство людей узнают это просто из жизни. Почему до тебя это никак не дойдет?

– Но это случается – это случается все время!