Лорен молча смотрела на него, не говоря ни слова, и он, волнуясь, как мальчишка, выпалил:

— Я вел себя с тобой непозволительно. Ты обиделась, это естественно! Но теперь я всё обдумал и прошу тебя стать моей женой!

В ответ повисла ледяная тишина, и у Джеймса перехватило дыхание от неумолимости того, что сейчас последует.

Изумленно округлив глаза, Лорен молча рассматривала красивое лицо сидящего напротив мужчины. Сейчас оно уже не казалось надменным и безучастным, как раньше. Наоборот, в уголке его рта нервно билась какая-то жилка, выдавая острое волнение.

Но теперь это ей было безразлично. Ей было его немного жаль, но не более того. Понимая, что он ждет от нее ответа, она лихорадочно подбирала слова, которые бы его не обидели. Наконец, с силой сцепив руки в тугой замок, проговорила:

— Мне очень жаль, Джеймс, но за прошедшее время я поняла, что ты был совершенно прав, мне никогда не стать той женой, которую ты хочешь видеть рядом с собой. На которой ты должен жениться, чтобы выполнить свой династический долг. Единственное, что соответствует мне в данной ситуации — роль твоей подружки. Но этого не хочу я. Как ни странно, я хочу себя уважать.

Он вскинулся.

— У меня такое чувство, что ты меня не слушала. Я просил тебя стать моей женой, а не любовницей!

Лорен удрученно покивала головой.

— Извини, я отвечала тебе на слова, что слышала от тебя в замке. Мне жаль, но с той поры я поняла, что никогда тебя не любила. Это было увлечение, которое довольно быстро прошло.

У Джеймса обреченно вытянулось лицо.

— Но что произошло за это, не такое уж большое время? Ты встретила другого?

Лорен задумалась. Встретила? Скорее, вспомнила. И встретила, но напрасно.

Звенящими от напряжения нервами Брукс понял, что в нерассказанной ему истории всё не так просто. И, возможно, у него еще есть шанс. Просительно протянул к ней руки, не смея коснуться.

— Хорошо, не отвечай. Пойми, я не могу просто так от тебя отказаться. От мечтаний, от надежд. Давай будем встречаться некоторое время. Поймем, что мы друг для друга значим. В прошлом этому мешала моя предвзятость. Теперь ее нет, и, возможно, я покажусь тебе совсем другим человеком.

Лорен хотелось поправить: скорее уж это я стала совсем другим человеком, но она прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего, и посмотрела на Джеймса. На его бледном лице появилось такое несвойственное ему умоляющее выражение, что она неожиданно для себя согласилась:

— Ладно. Но недолго.

Джеймс непритворно обрадовался и подлил ей рислинга, заставив выпить за провозглашенный им тост «за исполнение наших желаний». Желание Лорен коренным образом отличалось от желания Филдинга, и она выпила за свое желание, понимая своим разбитым сердцем, что, как бы она того не желала, ему никогда не осуществиться.

Из большого зала доносилась негромкая музыка, и Джеймс неожиданно предложил:

— Пойдем, потанцуем?

Немного поколебавшись, она согласилась. Ей захотелось хоть ненадолго, но почувствовать себя живой. Улыбнувшись своей маленькой победе, Джеймс протянул ей руку, они вышли в общий зал и начали танцевать медленный, полный томных намеков танец.

Граф держал ее гораздо ближе, чем требовали приличия, прижимая к себе с пылким желанием, но Лорен не хотелось спорить, и она покорно терпела его притязания, зная, что это всё равно скоро кончится.

Посредине танца к ним подскочила эффектная, хорошо одетая пара средних лет. Небрежно поздоровавшись с Джеймсом, партнер ловко оттер Лорен в сторону и, воскликнув:

— Смена кавалеров! — подхватил ее и повел в танце, ухмыляясь с некоторым злорадством.

Вынужденный довольствоваться оставленной ему дамой, Брукс обеспокоено следил за Лорен до тех пор, пока раздосадованная его невниманием партнерша не принялась что-то с напором ему говорить.

Лорен не понравилась развязная ухмылка похитившего его мужчины, и она взыскательно смотрела на него, ничего не говоря. Того ее строгость нисколько не смутила, и он фамильярно потребовал:

— Я троюродный брат Джеймса, Доменик. А тебя как зовут, милашка?

Это было крайне неприлично, поэтому Лорен холодно отрезала:

— Поскольку вы явно принимаете меня за женщину легкого поведения, то уместнее будет дать мне какое-нибудь прозвище. Мими, Фуфу или как их там кличут?

Жесткий тон и неприязненное выражение лица сделали свое дело, но мужчина, не причислявший ее к достойным людям, сдаваться не желал.

— Да ладно тебе! Я же прекрасно знаю, кто ты. Джеймс ничего не говорит о своих подружках, но ты настолько задержалась, что о тебе уже знает всё его окружение. — Он окинул ее преувеличенно восхищенным взглядом. — Но ты и впрямь хороша. Когда он с тобой закончит, можешь позвонить мне, и мы продолжим ровно там, где он кончит. — Нахально подмигнув, спросил: — Договорились?

Лорен подумала: какое счастье, что она не согласилась на неприличное предложение графа и не стала его постельной игрушкой. Как бы она сейчас себя чувствовала? Наверняка сгорела бы со стыда.

Музыка кончилась, и Джеймс вернулся за своей спутницей. Заметив нахально-лукавое лицо Доминика, холодно потребовал объяснений:

— Что здесь происходит?

Тот небрежно пожал плечами.

— А что может происходить? Познакомился вот с твоей очередной подружкой, только и всего.

Джеймс расправил плечи и с еще большим холодом поправил:

— Это вовсе не подружка. Я всей душой надеюсь, что это моя будущая жена.

Оставив застывшего кузена переваривать сногсшибательную новость, взял Лорен под руку и увел обратно в кабинет.

Налив ей и себе по бокалу рислинга, хмуро спросил:

— Достал он тебя?

Лорен отрицательно помотала головой.

— Да нет. Просто показал, что было бы, согласись я на твое весеннее предложение.

Раскаянно склонив голову, Джеймс простонал:

— Забудь, что тогда было, очень тебя прошу! Я не понимал в то время, что ты для меня значишь.

Лорен мягко уточнила:

— Джеймс, теперь я для тебя что-то значу только потому, что отказала тебе тогда. Неосуществленные желания, как правило, заслоняют собой здравый смысл. И ничего больше. Если бы я по глупости улеглась в твою постель, ты бы уже вовсю заглядывался на других девиц, и, вполне возможно, поменял меня на более интересную модель. Это же твое обычное поведение, что и подчеркнул сейчас Доменик. Так что не нужно лишнего пафоса.

Не зная, как ее разубедить, Джеймс снова выругал себя за ту безалаберность, которую демонстрировал ей при каждой их прошлой встрече.

— Милая, я уже сказал тебе, что ты меня просто не знаешь. Конечно, я был дураком, показывая тебе не лучшую сторону моей натуры, но тогда я не понимал, во что это может для меня вылиться. Дай мне шанс, и ты поймешь, что я совсем другой. Не тот глупый мальчишка, что хвастался перед тобой своими возможностями, титулом и внешностью.