– Спасибо. Я очень жду тебя, – Полина улыбнулась.

На следующий день, в девять утра, Малов сидел на краешке больничной кровати и, держа Полину за руку, с горячностью говорил:

– Полиночка, никаких возражений я не принимаю. Я забираю тебя отсюда, и ты поживешь пока у меня. Тебе надо окрепнуть. У меня квартира с неплохим евроремонтом, правда, не четырехкомнатная, а трехкомнатная. Четверку я оставил Марго. Но, я думаю, что мы с тобой скоро купим домик где-нибудь у залива.

– Антон, что ты говоришь? Какой залив?… Я тебя не понимаю. С какой это стати я буду у тебя жить? И причем здесь Марго?

– Полинка, – он заглянул ей в глаза, – девочка… Моя…

Он гладил ее по лицу. Слова здесь уже были не нужны. Ей нравились его прикосновения, уверенные и ласковые. Она чувствовала, что он уже все давно решил, и что все произойдет именно по его сценарию. Но противиться ему ей и не хотелось. Ей было очень сладко от мысли, что мужчина, которым она увлечена, предлагает ей жить вместе с ним. Сейчас она наслаждалась его близостью, смотря в его глаза и вдыхая запах его рук. Она пока не могла себе представить, что уже завтра они могут проснуться в одной постели.

– Полинка, знаешь, я недавно понял, – Антон отвел глаза, – что не смогу больше ни минуты жить с Марго, когда здесь, на этой земле, в этом городе, рядом со мной живешь ты.

У нее не было слов, потому что все, что она могла сказать в эту минуту, уже было произнесено, а в том, о чем она сейчас молчала, она еще была не готова ему признаться. Ее переполнял восторг, счастье обретения настоящих искренних чувств к желанному мужчине.

– Антон, а ты хорошо подумал, предлагая мне такую возможность? – отчетливо выговаривая каждое слово, чтобы он точно понял их смысл, спросила она. – Ведь я же могу и согласиться и нарисоваться в твоей холостяцкой квартире, так что фиг ты меня оттуда выгонишь…

– Давай ты не будешь задавать дурацких вопросов, ладно? – он поцеловал ее. – Я буду очень счастлив, если так произойдет. Собирайся. Я пойду к врачу и обо всем договорюсь.

Она согласно кивнула. Только в эту минуту она вспомнила о Брусникине, который должен был сегодня прилететь в Питер. Полина не знала, что она скажет ему, да и надо ли вообще что-то говорить в такой ситуации. Еще до объяснения с Маловым Полине было понятно: то, что выглядело родством душ в ее беседах с Брусникиным после подведения итогов делового форума, было лишь ярмаркой, выставкой своих лучших и притягательных качеств. Она не были уверена, что им по пути. Лишь непреодолимая сила притяжения противоположностей, та самая, которая сохраняет равновесие мужского и женского начала в этом мире, сближала их. Полина по долгу службы слушала его, открыв рот, и это давало ему возможность наслаждаться ее обществом, ее образованностью и эрудицией, умными вопросами и лаконичными и тихими «да» и «нет». Но сейчас всей своей душой Полина была с Антоном. Этот сильный мужчина совершенно околдовал ее. Она сохраняла способность рассуждать, только когда его не было рядом. Если же она слышала его голос, а тем более, когда она видела его глаза, ей хотелось забыть обо всем на свете: о своей работе, об обязательствах; о том, что она по-прежнему живет в Москве, а Малов – в Питере; что им трудно сблизиться и обрести друг друга потому что у него есть Марго, а у нее – Брусникин… Полина на мгновение задумалась: а есть ли у нее Олег Брусникин?

Ответ не заставил себя долго ждать. Олег действительно был. Был на пороге ее больничной палаты – как всегда, гладко выбритый и элегантный. Он был одет в приталенный костюм «Dolce & Gabbana», в розовую рубашку, воротничок которой стоял, как накрахмаленный. Олег вежливо поздоровался и нервно поигрывал ключами от BMW, и вошедший Антон (который, кстати, ездил за рулем «Bentley», а по выходным – на чем-нибудь гоночном) почувствовал себя рядом с Брусникиным двадцатилетним мальчишкой-сорванцом.

– Антон, познакомься, это Олег Брусникин. Он работает в компании «Вся-нефть-моя». Сейчас он, по-моему, работает в Лондоне.

– А я вижу его здесь, в Питере, – Антон протянул Брусникину руку. – Антон Малов, рад познакомиться.

– И я тоже, – Олег пожал протянутую руку. За эти секунды он несколько раз переводил взгляд с Полины на Антона. В том, что между ними не просто деловые отношения, теперь у него сомнений не было.

– Антон, если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с Полиной с глазу на глаз. Я скоро должен возвращаться в Москву, потому что у меня завтра рано утром рейс в Лондон.

– Говорите, я посижу в коридоре, – Малов посмотрел на Полину, ожидая ее реакции. Она утвердительно кивнула, и он, пожав плечами, направился к двери.

– Полина, я приехал за тобой, мы едем в Москву, – начал Брусникин, не обращая внимания на Антона.

Когда дверь за Маловым закрылась, Брусникин, наклонившись к Полине, спросил:

– Ты спишь с ним?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Он не очень-то и блестящий, этот твой новый кавалер.

– Олег, пока нас с тобой связывают такие отношения, – четко и холодно сказала Полина, – я не собираюсь отказываться от общения с другими мужчинами.

– С тобой становится все сложнее. Что ты имеешь в виду? Какие именно отношения?

– Отношения без обязательств, отношения от звонка до звонка. Я тебе всегда говорила, что такое положение меня совсем не устраивает.

– Я тебя понимаю, – вздохнул Олег. Он подумал об Изольде. Какие отношения связывали их?… Он вспомнил об одном своем недавнем разговоре.

…– Ты че такой бледный? Влюбился, что ли?

Олег обедал со своим другом, финансовым директором лондонского офиса «Вся-нефть-моя» Андреем Лысовым.

– Олег, ты меня слышишь? – голос Лысова прозвучал у самого его уха. – Все понятно. Я на днях видел тебя вдвоем с этой училкой.

– С Изольдой, – уточнил Брусникин.

– Ну да. Знаешь, вы действительно выглядите влюбленными.

Брусникин и Лысов сидели на траве в самом центре Лондона, в небольшом садике, расположенном в центре Сити. Трудно себе представить, но в финансовом квартале, где постоянно снуют бизнесмены, от решений которых зависит судьба миллиардов фунтов стерлингов, есть такие милые садики. Во время ланча в саду было очень тихо и мирно, пели птички, а эти самые воротилы большого бизнеса, немного ослабив галстуки, сидели рядом с Андреем и Олегом на траве и ели сэндвичи.

– Неужели мы так выглядим? – повторил Олег.

– Да, это всем видно. Даже по мелочам. Поверь, Олег, это сразу видно. Когда вы идете рядом у нее такие, знаешь, мягкие с поволокой глаза, и выглядит так, будто ты сжимаешь ее в своих объятиях.

– Знаешь, Андрюха, у меня, похоже, совсем снесло крышу от этой, как ты говоришь, училки.

– Я не вижу никаких противопоказаний к развитию отношений. Или они все-таки есть?