В те дни, когда Олега не было в Великобритании, Изольда поехала с учениками на экскурсию в Оксфорд. Она собралась с силами и отправилась в этот город, навевавший только грустные мысли. Изольда чувствовала, что не может поверить словам Брусникина о любви. Она прислушивалась к себе и боялась ответить ему взаимностью. Однажды обманутая английским джентльменом, она считала, что уже никогда и ни за что не сможет полюбить. Теперь, когда в ее жизни снова появился мужчина, завладевший всеми ее мыслями и чувствами, она хотела поставить точку в предыдущей затянувшейся на долгие годы мелодраме.

Олег позвонил ей и сказал, что задерживается в Москве по неотложным делам. Было очень грустно слышать, что у него появились какие-то непредвиденные обстоятельства, которые мешали ему вернуться в Лондон. Их роман сильно изменил ее. Изольда смотрела на свое отражение в зеркале, и видела абсолютно счастливую женщину. К сожалению, такой она будет еще всего несколько дней, пока они будут вместе. А потом она вернется в Москву, и будет полностью поглощена заботами по открытию школы. Она совсем забыла о том, как много еще предстоит ей сделать. Она полностью растворилась в своих чувствах к Олегу и почти не занималась продвижением своего проекта.

Проводя бессонную ночь без любимого человека, стараясь почитать книжку или посмотреть телепрограмму для полуночников, Изольда не могла не думать об Олеге и не говорить с ним, невидимым и таким далеким:

«Милый мой! Я легла в свою постель, но она пахнет тобой, твоей улыбкой, твоим вниманием, твоим очень серьезным взглядом и тихим голосом. И моими надеждами и тревогами, и нашими несказанными словами. И я снова вдыхаю твой запах.

Он смешивается с сотней других чужих запахов мужских и женских духов, с запахом Лондона и сегодняшнего дождя, с запахом скошенной травы и уходящего лета, в котором мы с тобой говорили друг другу много слов, красивых и резких, обнадеживающих и уничтожающих.

Еще здесь пахнет нашей близостью, когда нас не двое, а когда мы – слияние мягкого инь и не отступающего янь: тот союз, который правит миром, который заставляет людей совершать поступки не «потому, что», а «для того, чтобы». Я думаю: стоит ли перестелить простыни, но останавливаюсь; ведь я не смогу с такой беспечностью расстаться с тобой. Мне становится теплее под своим любимым одеялом, потому что теперь в нем есть частичка и твоего тепла. Я хочу, чтобы ты услышал эти слова, но не решаюсь их сказать, думая, что тебе от этого будет тоскливо. А может быть, они нужны тебе, эти мои слова?… Они – о том, что я есть, есть мои чувства, моя искренность, поддержка, безусловная и безмолвная. Я присматриваюсь к знакам вокруг меня. Мне хочется узнать, слышишь ли ты меня… но я страшусь этого знания. Что будет с нами? Окажемся ли мы вместе в этой постели, где я привыкла прятаться от неудач и обид? Будем ли вместе под этим одеялом, где скрываются тайны влечения, объятий, поцелуев, складывающих слова без букв? Буду ли я, довольно улыбаясь, лежать на этой подушке, вглядываясь в твое лицо, в черты человека, который внезапно стал так чувственно близок и так недосягаемо далек одновременно? Смогу ли я, полная смятения и восторга обладания, прикоснуться губами к твоим глазам, щеке, шее?… Господи, это так здорово: сжимать руками твои плечи, утыкаясь носом в ключицу и прячась там от беды и от молвы! Прикоснувшись щекой к твоей груди, я могу услышать стук твоего сердца, твое «Я хочу тебя», поднимающее вихрем к самой высокой точке желания, когда бьет дрожь и хочется в мгновение ока ощутить, что мы вместе, что ты идешь ко мне, не останавливаясь и не видя преград. На секунду открыть глаза и убедиться, что я не ошиблась: этот до верху заполняющий меня пульсирующий ритм – это твоя энергия, твоя сила, это ты. И вдруг я на мгновение задерживаю дыхание и ощущаю, как маленькая точка вырастает до размеров Вселенной, которая обнимает меня своими горячими руками. Я открываю глаза и понимаю, что это твои руки, жар твоего тела, твои поцелуи привели меня на эту чудесную планету!» Наконец, погасив свет, Изольда продолжала ворочаться с боку на бок. «И все же – почему он задерживается? Быть может, возникли какие-то непредвиденные обстоятельства, но ведь у нас останется так мало времени, чтобы побыть вдвоем. Потому что я уезжаю, и вся эта прекрасная английская сказка закончится. Олег, мой Тауэр, мой королевский гвардеец в шапке из канадского медведя, мой стакан сладковатого пьянящего сидра, мой пудинг…» Изольде стало смешно и грустно. «Я столько думаю о нем. А я ведь совсем не знаю, что нас ждет дальше. Я обязательно должна проверить, любит ли он меня. А если я для него всего лишь развлечение – я просто уйду, то есть уеду в Москву и навсегда забуду эту страну, так беспощадно разбивающую мое сердце». Ей было нелегко говорить такие слова, пусть даже не вслух, пусть даже самой себе. Она снова и снова вспоминала их с Олегом разговор об их карьере. О том, как долго Олег работал, чтобы занять пост главы офиса; о том, как она оббивала пороги различных разрешающих и запрещающих инстанций, чтобы добиться продвижения своего проекта открытия школы, где все предметы преподаются на английском. В такой школе дети смогут получать отличную подготовку к продолжению образования в западных колледжах и университетах.

И теперь, когда они оба стояли в нескольких шагах от осуществления своих амбиций, им нужно было сделать выбор между работой, которая уводила их в разные стороны, и любовью, которую измучило расстояние от Москвы до Лондона.

– Изольда, – говорил Олег, – останься со мной, прошу тебя. Ты боишься, что тебе будет скучно? Обещаю: ты не будешь сидеть без дела. Хочешь, ты будешь моим личным помощником, моим партнером, моим компаньоном? Мне очень нужна твоя поддержка. Сама подумай: тебе здесь будет очень интересно; с твоим великолепным английским, с твоим блестящим образованием ты быстро станешь первой леди во всей этой тусовке.

– Олег, – Изольда собралась с духом, – мой хороший, пожалуйста, выслушай меня. Мы скоро расстанемся, и я на прощание хочу дать тебе один совет. Не будь таким самоуверенным. Ты даже не допускаешь мысли о том, что люди могут думать и чувствовать иначе, чем ты. Я хочу спросить: ты можешь мне сказать, ты когда-нибудь задумывался, зачем я тебе нужна? И вообще – нужна ли?… Тебе же никто не нужен. Ты повторяешь, что любишь меня… но, Олег, какой же ты мне друг, если ты не можешь меня понять? Понять, как для меня важно то, что я делаю?

– Но, милая, я же хочу, чтобы было как лучше, – начал было оправдываться Олег.

– Знаешь, меня не покидает ощущения, что я никогда не перестану быть для тебя первой встречной, случайной, какой-то несвоевременной, но удивительным образом пришедшейся к месту, – грустно продолжала Изольда.

Олег был изумлен. Он никогда не думал, что его Изольда, эта спокойная и уравновешенная учительница английского, так сомневалась в его чувствах и скрывала от него такие горькие мысли.

– Изольда, солнышко, прости меня! – воскликнул Олег. – Я понимаю, что у нас было очень мало времени для общения, но, мне кажется, что и его бы хватило для того, чтобы ты рассказала мне о том, что тебя заботит. Дорогая, пожалуйста, не бойся, что я что-то не так восприму, не разрабатывай сама мифические сценарии, прошу тебя; не надо придумывать, что и как будет. Поделись со мной, и мы вместе всегда сможем найти решение. Но если ты уедешь в Москву, мы снова отдалимся друг от друга.