Он помнил, что в тот злополучный день позвонил ей около пяти вечера.

– Привет, девчонка? Как ты себя чувствуешь? Что делаешь?

– Привет, мой хороший, у меня все отлично. Голова уже не кружится, я совсем выздоровела.

– Ты там у меня хозяйничаешь?

– Нет, я лежу на диване и смотрю телевизор, стараюсь писать текст для своей следующей программы, которую никто не отменит, несмотря даже на мое плохое самочувствие. Антош, мне завтра надо возвращаться в Москву, или меня уволят с радиостанции.

– Если тебя уволят, то я сам предложу тебе работу, даже не переживай об этом. Думаю, у меня будет пара интересных для тебя вариантов.

– Я не сомневаюсь, – рассмеялась Полина. – Скажи, Антон Сергеевич, а у тебя случаются моменты, когда на возникающий вопрос у тебя нет готового ответа?

– Ты о чем? – не понял он.

– О том, что я – не владелец розничной сети, ресторана, многокомнатных хором в центре города. Конечно, я очень хочу, чтобы в моей жизни тоже появилось такое состояние умиротворенного спокойствия и пофигизма, но у меня пока на это не хватает денег.

– Полинка, так тебе нужны деньги? Почему ты не сказала? Я дам, только скажи.

Полина глубоко вздохнула:

– Эх, Антоха, каким ты все-таки бываешь…

– Каким? – переспросил он.

– Черт, ну почему я никак не могу объяснить тебе, что я чувствую, и что со мной происходит…

– Ладно, давай вечером об этом поговорим, – неожиданно жестко сказал Малов.

– Хм, хорошо, давай вечером. Антон Сергеевич, я очень скучаю по вам!.. Нет, не так, Антон, я ужасно соскучилась по тебе. Нет!.. Антошка, Антошенька, солнце мое! А дальше… дальше у меня нет слов, только эмоции!

– Я приеду за тобой в восемь: пойдем, поужинаем и погуляем по городу, – Антон смягчился.

– Все же у тебя случается романтическое настроение, Антон Малов.

– Целую тебя. Я ужасно соскучился. Буду дома в восемь.

Без четверти восемь он открыл квартиру своим ключом и прошел в гостиную. Полина лежала на диване от «Roberto Cavalli», закутавшись в тончайший кашемировый плед, и смотрела телевизор. Он подошел к ней и поцеловал. Она обвила руками его шею:

– Я скучала без тебя.

Ее глаза цвета темного шоколада блестели как два солнышка, лучистые и теплые.

Он крепче обнял ее.

– Я чувствую себя, будто английская королева или всемогущая волшебница, – тихо призналась она. – Я счастлива, что мне удалось вырвать тебя, человека, ни на минуту не забывающего о делах, из круговерти бесконечных переговоров об инвестициях, платежах, долгосрочном и среднесрочном планировании.

Он тоже был счастлив, что смог на несколько часов сойти с этой невеселой карусели своих ежедневных забот. Он целовал эту женщину, от которой исходил особый теплый аромат домашнего тепла. В ее глазах-шоколадных конфетах была такая искренняя радость, что он вдруг ощутил острый прилив желания. Он чувствовал, что для этой девчонки в нем одном сосредоточено все богатство Вселенной, и он был готов отдать ей все, что у него было, чтобы этот чудесный огонь не погас.

Сейчас, сидя за столом в своем кабинете, он признался себе, что не сохранил каких-то потрясающих воспоминаний о той близости. Все было очень просто, нежно и гораздо больше походило на супружеские объятия, чем на пламенную страсть любовников.

Насладившись друг другом, они стали одеваться, чтобы отправиться ужинать. После долгожданной близости аппетит у обоих разыгрался волчий. Антон, опьяневший от счастья, решил, что наступил подходящий момент, чтобы сделать решительный шаг. Он пошел в свой кабинет, чтобы взять из шкатулки бабушкины драгоценности. Он хотел подарить Полине кольцо, которое бы без слов рассказало ей о его чувствах и символизировало бы их помолвку. Достав из потайного ящичка комода маленький сундучок, Антон обнаружил, что внутри ничего не было. Все фамильные драгоценности исчезли…

… А Полина уже неделю была в Москве. Она ходила на работу, вела эфир, согласилась подменять ушедшую в отпуск коллегу; словом, она хрестоматийно делала все, чтобы с головой уйти в работу и поскорее забыть об Антоне.

«Очень странное ощущение, – вела она заочный диалог с бизнесменом. – Я уже совсем не жду твоего звонка. Я не вслушиваюсь в прогноз погоды в Питере, не мчусь в кассу, чтобы купить билет, не наглаживаю три варианта дорожного костюма, чтобы за несколько минут до выезда в аэропорт, перемерив все три, выбрать единственно правильный, под настроение, или достать четвертый, и в спешке бегать по квартире с утюгом в руке. А в награду за эту суету услышать от тебя: «Прекрасно выглядишь, Полина», сопровождаемое взглядом, означающим «Ну что ж, девчонка, пятерка тебе». И, как всегда, ответить «Спасибо, я старалась», потому что это действительно так. Видит Бог, я действительно старалась».

Вместо всей этой так быстро ставшей привычной суеты она пила успокоительный чай, спала по пять часов в сутки и ждала, когда же все изменится.

Она до сих пор не разобралась во всех событиях, потому что все, что произошло, сильно смахивало на сериал, где события, нагромождаясь одно на другое, были никак в начале не связаны между собой, и вдруг чудесным образом получали разрешение в конце. Она пока не могла сочинить хэппи-энда, поэтому решила сама приблизить пусть не самое лучшее окончание нелепой мелодрамы и просто вычеркнуть Малова из своей жизни. По тому, что с ней творилось в эти дни, она поняла, что сделать это ей будет нелегко. Она была слишком увлечена им, а потому недоумевала, как человек, не раз говоривший, что безумно влюблен в нее, смог запросто от нее отказаться. Интересно, что он чувствовал, когда она уходила из его квартиры?… Когда она мысленно восстанавливала всю картину, сцена казалась ей совершенно неуклюжей и нелепой.

– Полина, – позвал Антон ее из своего кабинета.

– Да, Антошка, иду, – она вбежала в комнату.

– Полинка, у меня из шкатулки пропали бабушкины украшения. Ты, случайно, их не брала? – он показал ей совершенно пустую шкатулку.

– Антон, ты это серьезно?! – не поняла Полина.

– Я не хочу так думать, но ты же весь день была дома одна, – слова ему давались нелегко.

– Антон, я ничего не брала, – очень твердо сказала девушка.

– Но тогда где же они?…

Ответа на этот вопрос ни у нее, ни у него не было. Полина ждала, когда он подойдет и обнимет ее и перестанет смотреть на нее вот так, испытующе и недоверчиво. Но Антон не мог вообразить, кто, кроме Полины, мог бы взять драгоценности, не взломав входную дверь в квартиру.

– Полин, я же тебе пообещал дать денег, если они тебе нужны. Я дам прямо сейчас, хочешь?… Только, пожалуйста, верни драгоценности. Это – наследство моей бабушки, и они мне очень дороги, – он потянулся к другому ящику, но, открыв его, тоже был потрясен. – Полина, и деньги тоже пропали. Более десяти тысяч долларов.