Воспользовавшись императорским порталом, Николай Георгиевич уже спустя несколько секунд жал руку старому другу, принимая извинения:

— Ну прости, Коля, тут уж никак. Сам видел — семь глав высоких родов. Герцог Соколов тоже присутствовал бы на совещании, будь он моложе. — Престолонаследник раз за разом отводил взгляд, понимая, что не смог помочь другу. Но вины за собой не чувствовал: законы империи должны беспрекословно соблюдаться всеми, иначе грозят обрушиться на головы не только подданных, но и самой венценосной семьи. — Да тебе и самому задуматься бы над последствиями до того, как тащить девчонку к себе домой. И уж тем более — на расследование в монастырь. Отворотными чарами нынче никого не удивишь. Уверен, тебе не удалось провести даже матушку настоятельницу.

Понимая, что цесаревич прав, Левшин постарался скорее закончить неприятный разговор:

— Что сделано, то сделано. Помолвка состоится сегодня, договор подписан…

— Верно, Николай. Кстати, девчонка не так дурна, и ее преданность… Думаешь, играла?

Его сиятельство пожал плечами, задумчиво отводя взгляд.

— Это не имеет никакого значения. — Он принял бокал из рук наследника. — После свадьбы и консуммации союза я отвезу ее в старое родовое поместье. Оно довольно далеко от Петергофа, чтобы не позволить юной супруге вмешиваться в мою жизнь.

Цесаревич резко выдохнул, осторожно предупредив:

— Графиня не полная сирота, Коля. У нее есть дед, и он весьма влиятелен!

— Ее дед настоял на высокородном союзе, с настоящего утра передав внучку в мою собственность, — заспорил Левшин, позволив себе крупный глоток янтарного напитка. — Если бы ему было хоть немного жаль ее…

Цесаревич отрицательно покачал головой:

— Думаю, ты не все верно понимаешь, друг. В любом случае будь осторожен. Кстати, да. Высокородный брак требует от тебя наследника, потому как другого варианта больше нет: дети от побочных союзов никогда не будут признаны ни в самой империи, ни за ее пределами. Да и любовные связи теперь для тебя… под запретом. — Павел Алексеевич сочувствующе потрепал друга по плечу. — Ты не сможешь держать малышку взаперти. Все же если с первой ночи она не понесет, тебе придется хотя бы изредка наведываться…

Господин Левшин выпрямил спину, дав понять собеседнику, что тема для него неприятна. Постарался переключиться на другое:

— Что с допросом Зайцевых? Уже что-то известно?

Лицо цесаревича тут же озарилось неподдельным интересом, и он довольно быстро заговорил:

— Графиня рассказала все то же, что и тебе. Ее отправили в монастырь почти сразу после рождения, и воспитывалась она именно там. — Павел Алексеевич глотнул немного виски. — Но дружба ее отца с главным алхимиком внесла свои коррективы в фамильные планы. Знаешь, ей ведь тоже пилюли помогали удерживаться в рамках дозволенного, пока она не раскрыла одну из них.

— Значит, графа Ершова предал его же друг? Из-за золота? — понимающе уточнил маркиз. — Мерзко.

— Мерзко, — мгновенно согласился цесаревич. — И ведь видишь, первый даже пока не найден. Думаешь, мертв? Или же его еще содержат где-то в надежде, что он раскроет тайну получения ливиума?

— Не знаю, — протянул маркиз. Он размышлял с минуту, но все же закончил: — Не понимаю пока, из-за ливиума ли, но при встрече с блаженной Зайцевой на нас обрушилась не только магия друз. Земля, камень, некромантия — все вошло в силу. Виной случившемуся — препарат, который она принимала? Или же еще несколько высокородных предательств?

Цесаревич взволнованно покачал головой:

— А вот в этом уже тебе, Николай, придется разобраться. Вместе со своей графиней.

И снова упоминание о девчонке, отчего желваки на щеках Левшина яростно заходили.

— А что, ветвь Воробьевых на высокородном дереве в королевской усыпальнице по-прежнему не зацвела? Два нападения… — Николай Георгиевич терялся в догадках, чего ему сейчас хотелось больше: чтобы древний род некромантов вновь возродился, сняв подозрение с его новоиспеченной невесты, или же чтобы дело об измене поскорее закрылось.

Так и не решив, расслышал ответ:

— Истинного некроманта высокородное дерево так и не отметило. Но тебе ведь известно, что кровь этой фамилии все еще живет…

— Известно, — откликнулся маркиз. — В моей графине, например.

Цесаревич попытался спорить:

— Согласен, совпадение крайне подозрительное, но Коля… малышка слишком юна, и, боюсь, ты отдаешь ей на откуп чересчур многое. Уйми свой гнев, иначе он помешает расследованию. Я не призываю тебя списать ее со счетов, но… вспомни и о других родах…

— Вспомню, — пообещал Левшин. Он сделал еще один крупный глоток, желая успокоиться, и получил укоряющее наставление от наследника:

— Ты бы столько не пил, у тебя помолвка!

— Договор уже подписан, — с неудовольствием напомнил другу маркиз. — И с этого утра ничто в империи не помешает нашей счастливой свадьбе свершиться.

Он глотнул еще виски, правда, на этот раз совсем немного, и уже более миролюбиво поинтересовался:

— Так что с допросом старого предателя Зайцева?

— Ведется, — коротко отмахнулся цесаревич. — Он сознался в измене, впрочем, так и не раскрыв местонахождения графа Ершова, и оставил тем самым множество вопросов нерешенными…

Левшин поднял удивленный взгляд на собеседника, дождавшись пояснений:

— Не кажется ли тебе, что все это — лишь части одного целого? Три нападения за прошедший месяц, воскресшая кровь Воробьевых, золотая лихорадка Зайцевых. Да и сама пропажа алхимика… Боюсь, заговор еще не раскрыт.

Маркиз и сам страшился этого. Несмотря на всю злость на графиню за несвоевременную помолвку, сбрасывать со счетов слова наследника нельзя, потому как слишком много неслучайных случайностей произошло за последние дни.

— Я сам допрошу его, когда вернусь. И его дочь — тоже, — коротко решил господин Левшин. — Поздним вечером, после помолвки. Прикажи прекратить допрос, пока меня не будет. Боюсь, если ты прав, старый граф может покинуть мир живых еще до ночи.

— Согласен, — удовлетворенно заключил цесаревич. — На том и сойдемся. Что станешь делать до помолвки?

Маркиз задумался. Ему отчаянно хотелось вернуться домой, чтобы хотя бы ненадолго окунуться в умиротворяющую тишину родных стен, но нерешенный вопрос с молодой любовницей требовал немедленного вмешательства, ведь даже он не мог себе позволить, чтобы Мария узнала о его планах из завтрашних газет.

— Думаю наведаться к Щукиной. Самое время, не находишь?

— Нахожу, — улыбнулся Павел. — Ну и наворотил же ты дел, друг. Я даже завидую немного. Мне бы такое приключение перед свадьбой. Кстати, к балу все готово?

Маркиз кивнул:

— Готово. Невеста?