Теперь она бы что угодно дала, чтобы ей вернули этот экзамен – лишь бы с ним вернули и родных. Лишь бы они оказались дома.

Но что толку мечтать?

Миссис Джонс пошла относить поднос вниз на кухню, и Ленора, всё так же молча, увязалась за ней; затем они вместе отправились в библиотеку. В библиотеке было темно, и миссис Джонс подошла к окну и раздвинула шторы, чтобы впустить хоть немного света.

– Тут что-то лампы не работают, – заметила Ленора.

– Да-да, знаю, – откликнулась миссис Джонс; в её голосе послышалась нотка раздражения. – Дядя же твой все свободные лампочки в доме повыкручивал. – Сказав это, она вдруг зажала рот рукой, как будто чтобы остановить поток слов, которые рвались наружу помимо её воли. Взгляд её затуманился. Не переводя дыхания, она добавила: – По крайней мере те, до которых смог достать.

– А зачем ему столько лампочек? – спросила Ленора.

Миссис Джонс пожала плечами.

– Да я уже даже не спрашиваю.

Но Ленора видела, что кухарка просто стремится уйти от ответа, что она знает, зачем дяде Ричарду лампочки. И Ленора тоже хотела это знать.

Она оглянулась на двери. Они выходили в коридор, из которого можно было попасть в восточное крыло, по крайней мере на его нижний этаж: однажды Леноре уже довелось видеть, как дядя Ричард отправился в ту сторону и исчез. Должно быть, его лаборатория находится за закрытой дверью, которую видно отсюда, из библиотеки.

Она сходит посмотрит. Как только уйдёт миссис Джонс.

Чтобы не возбуждать её подозрения, Ленора сделала вид, будто интересуется книгами. Конечно, она привыкла следовать правилам, но раз уж они совершенно бессмысленны, что теперь – слепо им подчиняться?

Ну нет. Так Ленора делать не привыкла. Она пойдёт наперекор.

Идя вдоль рядов, Ленора вела пальцами по корешкам – в точности как вчера.

– Детские книги вон там, – заметила миссис Джонс и указала на секцию стеллажа у окна. Леноре и в голову не приходило, что здесь есть система. Что ж, похоже, это действительно настоящая библиотека.

– Бобби очень любил читать, – продолжила миссис Джонс заметно мягче. Ленора обернулась к ней: глаза кухарки полны воспоминаний, уголки губ опущены, ладони стирают что-то со щёк. Должно быть, эта женщина очень любила Бобби.

Такой сильный порыв чувств растрогал Ленору. Где те, которые так же любят её?

– Какие книги он любил больше? – Леноре нужно было спросить хоть что-нибудь, чтобы задавить рыдания, которые уже поднимались из глубины груди.

– Больше всего – «Моби Дика» и «Остров сокровищ», а вообще – всё, где было про сады или животных. – Миссис Джонс окинула взглядом книжные полки и вытащила пару томиков. – Вот эта может тебе понравиться, если ты ещё не читала.

Ленора взяла протянутую книгу. Тиснённое золотом заглавие гласило: «Таинственный сад». Её Ленора не читала, но она была в числе маминых любимых книг детства, так что Ленора согласилась не раздумывая. И чего это она не удосужилась прочесть эту книгу, пока мама была жива?

То есть мама до сих пор жива, тут же поправила себя Ленора. Она жива и скоро приедет. Может, уже сейчас едет – ведь четыре дня прошло.

– А дядя Ричард сам вообще пользуется библиотекой? – спросила Ленора. Ей стало интересно, что читает он, и захотелось посмотреть и эти книги тоже. Многое ведь можно понять о человеке, если знаешь, что он читает.

Однако миссис Джонс плотно стиснула губы.

– У него своя отдельная библиотека прямо в лаборатории, – процедила она. – Ему так, видимо, удобнее. – Она рассеянно обвела взглядом обширные книжные ряды и покачала головой: – У него на выдуманные истории никогда терпения не хватало. Так что эта библиотека ему не очень-то нужна.

– Но Дарвин почему-то здесь, – заметила Ленора. Она вытянула книгу и чуть не уронила. Том оказался увесистым.

Миссис Джонс улыбнулась.

– Дарвина он читал, когда был маленький. Вообще, он много читал, но больше по научной части. – С её губ сорвался смешок. – Вечно они с твоим папой спорили, что я буду им читать.

– Вы им читали?

Миссис Джонс внимательно посмотрела на Ленору.

– Ну, я тут не всегда кухаркой была.

Вопросы замелькали у Леноры в голове. Тот, что сорвался с языка первым, был:

– А мне вы не могли бы почитать?

Больше всего на свете ей не хватало чтения вслух. Когда можно положить голову маме на колени и почувствовать, как слова входят внутрь вместе с вибрацией родного голоса.

Миссис Джонс уставилась на Ленору. Долгое время она молчала, прежде чем наконец кивнула и пробормотала:

– Да, пожалуй, почему бы и нет.

– Прямо сейчас?

– Нет, детонька, сейчас не получится. Может, попозже.

Попозже, то есть никогда? – подумалось Леноре. Но потом она вспомнила про свой план отыскать дядину лабораторию. Тогда это ничего, если миссис Джонс собирается уйти: Ленора займётся поисками.

– Хотелось бы взглянуть на книги, которые в лаборатории у дяди, – сказала она. Пусть это будет намёк. Однако миссис Джонс, очевидно, его не уловила.

– Ой, там всякие научные фолианты, – ответила она. – Толстые и скучные, скорее всего.

– И всё, больше у него ничего нет?

– Ну, может, ещё что-то по мистике.

– Мистике? – Ленора склонила голову набок. – Я думала, дядя Ричард – человек науки. – В конце концов, они из-за веры в мистическое с папой рассорились.

– А наука вполне сочетается с верой, – возразила миссис Джонс. – К тому же люди меняются. – Она сняла с полки ещё несколько книжек и положила их на столик рядом с креслом, с виду неудобным донельзя.

Ленора ухватилась за её слова. Дядя Ричард изменился. Но папа, наверное, тоже? Тогда почему они так и не помирились?

Она опустила глаза на книгу в руках и спросила:

– А дядя Ричард разговаривал с моим папой хоть раз после того, как папа уехал из Замкового поместья?

Миссис Джонс тоже уставилась на обложку книги, которую держала, провела пальцем по заглавию и наконец промолвила:

– Мне неизвестно ни об одном разговоре между ними после того происшествия. – Она подняла лицо. В её глазах, словно в голубых лагунах, плескалась печаль.

– Почему? – Ленора перестала что-либо понимать. – Папа всегда говорил, что самое важное – это прощать своих ближних. Что же такого ужасного сделал дядя Ричард, что даже папа не мог простить?

Миссис Джонс покачала головой.

– Ничего. Твой папа уехал из Замка после трагедии в семье. А трагедия способна перекроить людей до неузнаваемости.