популярен у девчонок?!

Какое-то время мы молчим. Затем я встаю и сухо бросаю:

— Ладно, пока.

Глава 29. Ник

Пока? И всё? Мне показалось, что она разозлилась, или нет? Ее явно рассердило появление этих двоих. Или появление конкретно Ники? Ли не понравилось, что Ника дала мне свой номер?.. Но она же вроде как сама мне предложила «развлекаться» с кем-то. Ничего не понимаю. Девушки — сложные существа.

Я бреду домой и по привычке достаю телефон, чтобы позвонить Стелле. Елки, нельзя ведь. Ладно.

Дома меня ждёт уборка квартиры и мытьё посуды за всеми. Таково наказание за прогул школы и распитие спиртных напитков. На самом деле, я думал, будет суровее. Мама явно сжалилась надо мной, даже отцу на рассказала. Хотя я не уверен, что они вообще рассказывают друг другу о чем-то.

Я захожу в квартиру и первым делом натыкаюсь взглядом на своего блондинистого братца. Он стоит в прихожей, скрестив ноги и облокотившись о шкаф. Артём спокойно смотрит на то, как я раздеваюсь и снимаю обувь. А потом резко подлетает ко мне и хватает меня за шею. Я ударяюсь затылком о стену, и на секунду теряю зрение. Длинными пальцами он продолжает душить меня. Когда зрение возвращается, я вижу его чуть раскосые голубые глаза. Они полны решимости и бесконечной злобы.

— Кто тебе дал право так поступать? — спрашивает он на удивление спокойно. Это совсем не вяжется с его взглядом и действиями.

Я пытаюсь вдохнуть воздух, но мой брат, оказывается, очень силён. Я отталкиваю его руками, но он будто бы этого на замечает и продолжает сдавливать мою шею. Я паникую и ударяю его коленом в пах. Он складывается пополам и громко материться. Я вдыхаю воздух полной грудью, и моя голова кружится. Отдышавшись, я смотрю на его мучения, и мне становится его жаль.

— Я не мог дать тебе унизить ее перед всей школой. Это бы убило ее.

Артём на удивление быстро распрямляется и прикрывает глаза:

— Но ты не мог допустить этого. Ты же герой, не так ли? Но разве так поступают герои? Крутят ли любовь с чужими девушками? Скажи?

— Что ты вообще несёшь?! — спрашиваю я хрипло и протираю шею.

— Она мутила с нами обоими. И даже не пытайся это отрицать. Чертова проститутка! Ничего это тебе не напоминает?

Я отчаянно пытаюсь понять, о чем он говорит.

— Открой глаза, — рычит он и замахивается на меня. — Она — копия нашего безмозглого отца!

Не знаю, сколько времени я пролежал на полу прихожей. Его удар оглушил меня. Открыв глаза, я ощущаю жгучую боль в области носа. Я неловко поднимаюсь и иду в ванную. Из носа идёт кровь, рубашка тоже заляпана, но все не так плохо: перелома нет. Я умываюсь и затыкаю нос скрученным ватным диском. Потом иду в свою комнату и падаю на кровать.

Так вот, почему Артем съехал с катушек. Он решил, что Ли изменяет ему со мной. В каком-то смысле: живет на две семьи. Хотя это и не совсем одно и то же. Но все равно он сравнивал Ли и нашего отца. И своим извращенным умом обнаружил общий знаменатель.

Я так злился, что отец проводит с Артемом столько времени… Я думал, они чудесно проводят время, как отец и сын. А оказывается Артём так сильно злится на него. Получается, даже сильнее, чем я.

Никогда не думал о том, каково пришлось Артёму. Я размышлял только о нас с мамой. Я жалел нас, скорбел по утраченной дружной семье. Больше всех жалел себя, конечно. Но Артём… Потерял мать и стал жить среди незнакомых людей и предателя-отца. Завидовать нечему. А я завидовал. Вот, дурак. Моя-то семья по-прежнему вместе.

Перед уборкой я решаю зайти в комнату брата. Я не был здесь… Давненько. Его комната просторнее моей. Здесь пахнет олдспайсом и мятной жевательной резинкой.

Артём лежит на кровати, заложив руки за голову, в огромных наушниках и с закрытыми глазами. Он не замечает моего присутствия, пока я не делаю ещё один шаг. Он открывает глаза, и все его тело напрягается. Он вешает наушники на шею, хмурит брови и пронизывает меня взглядом.

— Мы с Ли не «мутили», — говорю я быстро. — Ты ошибся.

Мне хочется внести ясность. По какой-то причине мне важно, чтобы он не считал Ли монстром.

— А может, это ты ошибся, братец? — скалится он. — Боюсь, что ты просто не в курсе.

Глава 30. Ли

Я прошмыгиваю в школу за двумя темноволосыми дылдами и только тогда вспоминаю, что первый и второй урок — физкультура. Могла бы себе спать еще, как минимум, час. Но обратно уже не пойдешь: охранник меня заприметил и лучезарно улыбается. Как люди могут быть совершенно довольными жизнью с самого утра? Никогда этого понять не могла.

Когда я захожу в раздевалку, девичье хихиканье прекращается. Все девочки поворачивают головы и проходятся по моему телу безрадостными взглядами. Мне давно уже плевать на это, пусть завидуют. Стелла бежит ко мне и распахивает объятия. Несколько мгновений я молча терплю эту пытку. Ладони Стеллы влажные и горячие.

Она отводит меня в сторону и шепчет мне на ухо:

— Ты так меня выручила! Ну, тогда, с директором поговорила. Что ты, кстати, сказала ему? Он совсем не ругался! Только несколько раз цокнул языком и все, представляешь?

Иногда Стелла называет своего отца просто «директором». Это немного странно и вызывает много вопросов, но мне не очень-то хочется слушать ее монологи о делах семейных. Своих проблем хватает.

— Сказала, что мне нужна была твоя помощь. В каком-то смысле, это правда. Мне нужно было развеяться.

— Мы можем забить на физру и просто посидеть здесь? — спрашивает Стелла, закусив губу. Она ждет положительного ответа, ее зрачки торопливо мечутся из стороны в сторону.

Я мысленно выбираю лучшее из зол.

— Да.

— Как хорошо! Мне нужно поговорить с тобой. Серьезно.

А вот это я не люблю. Серьезные разговоры с утра пораньше до добра не доводят. Однако носиться по залу с мячом мне хочется еще меньше. Пусть говорит, раз так хочется.

Одноклассницы старательно делают вид, что меня не существует, однако со Стеллой обмениваются короткими репликами и исключительно дружелюбным тоном. Все-таки она — дочь директора. Связи, так сказать.

Звенит звонок, и мы со Стеллой остаемся наедине. Я сижу на скамейке, поджав под себя ногу. Стелла стоит. На ней белая футболка и черные облегающие шорты до колен.